Шрифт:
Слуги, которые попадались мне на пути, прижимались к стенам и провожали меня глазами, полными страха и напряженного ожидания неминуемой бури.
— Отец! Что все это значит?! — я ворвалась без стука, распахнув дверь так, что она ударилась о стену.
В кабинете родитель был не один. Рядом с рабочим столом, за которым и сидел с бумагами батюшка, стоял Кориан и держал на серебряном подносе несколько пока нераспечатанных писем. Все это я отметила краем глаза. Быстро подходя к столу и, опираясь на него, нависла над недоуменно смотрящим на меня папой. Однако недоумение на его лице тут же сменилось на злость, граничащую со страшной холодной яростью.
— Арианна, что ты себе позволяешь? — прошипел отец.
— То, на что имею полное право! Как ты посмел дать согласие на помолвку?! Я уже не говорю о свадьбе! И не узнав моего мнения!
— Замолчи! Я — твой отец! Значит, имею на это полное право! А ты — бестолковая, беспомощная, ни на что не способная девчонка, не умеющая сдерживать эмоции! Позор нашего рода!
Да, безусловно, отец часто меня ругал, но чтобы так… На словах о позоре семьи я даже дернулась, словно от пощечины. Взгляд Кориана, полный напряженной безысходности и жалости ко мне, нисколько не улучшил ситуацию. Главное, не заплакать. Я сильная. Справлюсь. А отец в это время все продолжал и продолжал отчитывать меня.
— Ты уезжаешь с маркизом и его сыном как невеста наследника. Я не намерен более терпеть твои детские выходки! — сказав это, он грохнул кулаком по столу так, что аккуратная стопка бумаг, сложенная на краю, подпрыгнула, накренилась и веером разлетелась вокруг. В наступившей тишине было слышно только шуршание падающих на пол листов да тяжелое дыхание отца.
— Спасибо за объяснение, — ровно и холодно произнесла я, ничем не выдавая, как же сильно меня испугала эта вспышка отцовского гнева. Развернувшись, быстро, но не теряя достоинства, чеканя шаг, покинула кабинет. Желание хлопнуть напоследок дверью было просто колоссальным, но я сдержалась, понимая, что ни мне, ни окружающим лучше от этого не станет.
На полпути к моим комнатам меня остановил противный, тягуче-масляный голос:
— Милая моя Арианна, я так понимаю, ты уже узнало невероятно-прекрасную новость о нашей скорой помолвке и не менее скорой свадьбе?
— Этому не бывать, Грим, — процедила я.
— Ошибаешься, неверно. Это уже случилось, — прошептал он мне прямо в ухо.
— Не прикасайся ко мне, — я отскочила, как ошпаренная.
— Ненадолго, — Грим противно рассмеялся, скользя по моей фигуре похотливым взглядом, впервые в жизни заставив меня пожалеть, что одета не в платье. — Очень и очень ненадолго.
Не став еще как-либо реагировать на его слова, расправив плечи и вздернув подбородок, направилась к себе. Меня душили слезы, однако, позволила я им побежать по щекам лишь тогда, когда за моей спиной закрылась дверь, ведущая в мои апартаменты.
— Значит, вот как… Я позор семьи… — шипела я, сидя на диване и беззвучно глотая слезы. — Хорошо…
В моей голове зародился безумный план, но для его исполнения мне нужна была спокойная ночь и примерное поведение завтра днем.
Глава 6
— Доченька, как ты себя чувствуешь? Ты какая-то бледная сегодня.
— Все в порядке, матушка.
— Милая моя, не все же так плохо. У вас с Гримом все еще впереди. Может быть, и полюбите друг друга со временем. Будете летом навещать нас с графом, радовать внуками… Ари, с тобой точно все в порядке? — видимо, меня так перекосило, что мама испугалась.
— Да-да, просто… Волнуюсь.
— Не стоит, малышка. Все будет замечательно.
— Обязательно…
— Арианна, — неожиданно строго начала мама, — я надеюсь, ты сейчас не думаешь о том давнем предсказании? Доченька, все юные девушки мечтательны и романтичны, но жизнь далеко не всегда похожа на сказку. Солнышко, пришло время взрослеть. Сказки навсегда останутся сказками, а то, что нас окружает — это жизнь.
— Да, матушка. Я понимаю. Спасибо, что поддержала. Я тебя очень сильно люблю, — повинуясь внутреннему порыву, осторожно взяла в свои мамины ладони и легонько сжала, выражая благодарность. — Ты была и всегда будешь моей лучшей подругой.
— Иди отдыхай, солнышко. Завтра я помогу тебе собрать самые необходимые вещи.
Мама встала вместе со мной и, подойдя ближе, порывисто и крепко обняла, уткнувшись мне в шею, так как я была заметно выше. Нашу умиротворенно-печальную идиллию прервал звук открывающейся двери и тихие, приближающиеся к нам шаги.
— Арианна, оставь нас. Мне с твоей мамой нужно поговорить.
— Слушаюсь, отец, — абсолютно безэмоционально ответила я.
Прежде чем дверь в комнату полностью закрылась, отрезая от родителей, до моего слуха донеслось начало весьма занятного, но очень непонятного разговора.