Хелена, что есть силы, стукнула тростью по полу. Сотканная Ричардом иллюзия развеялась.

— Хватит ей мозги пудрить, она ходит к психологу, — пренебрежительно дернула плечами женщина.

— Чего ты хочешь? — в ту же секунду произнесла Иви.

Хелена застыла и обернулась к сестре. В ее глазах читалось немое: «Мы так не договаривались», но Иви на нее не смотрела. Взгляд ее блестящих от слез глаз застыл на Ричарде. Тонкие губы фейри растянулись в улыбке, обнажающей острые зубы.

— Всего ничего, моя дорогая, — сказал он, протягивая ей раскрытую ладонь. — Мне нужна твоя помощь, только и всего.

— Иви, нет…

— Когда все закончится, никто и не вспомнит об этом инциденте, — мурлыкнул он. Эва и Хелена почувствовали, как силы покидают их. Глаза снова начала застилать иллюзия.

— Иви, остановись, — приказывала сестра, но младшая не слушала.

На ватных ногах она сделала шаг, другой. Вложила свою руку в ладонь фейри, про себя удивляясь тому, насколько у него шершавая и сухая кожа. В ту же секунду в глазах у нее потемнело, она начала таять. Одно мгновение, и она словно зависла на границе сознания, не чувствуя, где пол, а где — потолок. Спроси ее кто-нибудь, она бы и имени собственного не вспомнила. Была только сила, которая стремительным потоком утекала в руки Ричарда.

А затем раздался грохот, от которого содрогнулся весь мир. И удар, разлившийся тупой болью по всему боку. Зрение прояснилось — Иви увидела всполохи салютов за окном. И Хелену, при взгляде снизу-вверх сестра казалась как никогда могущественной и властной. И Ричард, снова распластавшийся на полу.

— Не смей! Трогать! Мою! Семью!

Каждое слово сопровождалось гулким ударом палкой. А за этим звуком следовал глухой раскатистый хохот.

— Ты думаешь, тебе удастся меня остановить? Глупая тупая женщина! — заливался Ричард.

— Если надо будет, я сама засуну тебя в Грезу, — и, словно в подтверждение этому, принялась подпинывать фейри к картине с пульсирующим золотом порталом. Ричард скукожился и начал лепетать, на его лице широкими росчерками проступил страх.

— Нет. Не надо. Хелена. Мы можем договориться. Это закон природы, мы должны соблюдать баланс магии и людей. Ты и сама это понимаешь, ты мудрая женщина. И ты знаешь, что это только вопрос времени, пока мы не выберемся отсюда.

Салюты грянули еще раз. Ричард закрыл уши руками и вжался в пол. Он цеплялся в кафель пальцами, до крови разбивая подушечки. Хелена отвесила ему пинок под ребра. И обернулась, чтобы бросить Эве:

— Забирай Иви и уходи.

— Нет, — тут же пробормотала Иви, с трудом приподнимаясь с пола.

— Нет, — вторила ей Эва. Она достала из кармана дождевика колоду и, прикрыв глаза, начала ее тасовать.

— Ты с ума сошла? — выкрикнула Хелена, но Эва не слушала. Ее взгляд прикипел к Ричарду.

— Что скажешь, Рич? Доверим наш конфликт судьбе?

Ричард поднял голову и быстро закивал. Эва сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Как учила мать: задержать дыхание, сконцентрироваться, почувствовать карту, ее энергию и силу.

В повисшей тишине сухо шуршали друг о друга карты. Воздух загустел так, что его можно было резать. Все замерли неподвижно, как манекены.

«Одна карта», — прошептала Эва и вытянула изображение.

«Башня», — слово пронзило воздух и тут же растворилось в грохоте третьего залпа фейерверков, в крике Ричарда и треске балок.

Руки фейри ослабли, и невидимый поток потянул его в сторону портала. Ричард кричал, переходя с утробного рычания на визг, а пол исходил трещинами.

— Быстрее! Эта рухлядь из говна и палок стоит только благодаря магии фейри, — закричала Хелена. Эва бросилась к Иви, помогла ей подняться. Пол под ними тут же раскололся, и трещина все продолжала шириться.

— Мама! — крикнула Эва. Силуэт Хелены едва угадывался в облаках пыли.

Женщина стояла спиной к ней, посеребренные волосы светились в отсветах сигилов. Зал гремел и трясся, но огоньки зачарованных свечей горели ровно, не вздрагивая.

Одну из этих свечей Хелена держала в руках и сквозь пламя смотрела на Ричарда, которого утягивала картина.

— Мама! — позвала еще раз Эва, но тетка ткнула ее в бок.

— Пойдем, — приказала она, всхлипывая и еле передвигая ноги. — Она успеет. Успеет.

Они поковыляли к выходу, потыкаясь и уворачиваясь от обваливающихся кусков отделки. Уже у самых дверей Эва обернулась в третий раз. Она не была уверена, но в тот момент ей показалось, что мама изменилась.

Может, это была коварная игра света…

Но на месте иссушенной болезнью ведьмы стояла молодая женщина, а из картины напротив по пояс высовывался фейри. Нет, не просто фейри, а король, нежно держащий ее за руку. Иссиня черные волосы встрепенулись, как парус, а затем раздался треск и грохот, и… все заполонила цементная пыль.