– Очень хорошо, что я вас увидела, - быстро заговорила она.

– Здравствуйте, Стаси.

– Здравствуйте, здравствуйте. Срочно подготовьте место, летим на базу, генерал Иесс тяжело ранен, его надо положить в госпиталь.

– Но у меня только одно запасное место.

– Больше и не надо. Куда загружать генерала?

– Сейчас, Мамонтов, выбрасывай из запасного отсека чехлы, у нас появился пассажир.

– Вот, дьявол! Чехлы жалко.

Оператор открыл дверь технического отсека вертолета и стал стаскивать чехлы на землю. Из микроавтобуса солдаты вынесли носилки и поднесли к машине. Стаси первая оглядела пустой отсек.

– Но здесь же много места. Могу я полететь с генералом?

– Попробуйте.

Женщина первой храбро заползает на алюминиевый пол. Солдаты, под руководством офицера, аккуратно снимают тушу генерала с носилок и заталкивают в отсек. Стаси заботливо кладет голову Иесса на колени.

– Мы готовы, - говорит она.

Мамонтов закрывает дверцу.

– Полетели, командир.

На базе нас уже ждали. Санитарный автобус увез генерала и ошалевшую от болтанки Стаси. Я сдал машину механику и вместе с Мамонтовым пошел в комнату отдыха. Там три негра-летчика по-прежнему сидят на диване.

– Они что, даже в туалет не ходили?
– недоумевает Мамонтов.

– Черт их знает.

Вдруг чернокожий капитан встал с дивана и подошел ко мне. Он заговорил по-английски, но хоть и коряво, я понял:

– Твоя, Сабурова... не прилетит...

– Чего несешь?

– Сабурова... сби.

Я подпрыгнул от такого сообщения. Неприятный холодок прошел по телу.

– Он погиб?

– Моя не знайт... Связь... нет.

– Мамонтов, где диспетчерская, бежим туда.

Несемся как угорелые по бетонке аэродрома. Вот и здание диспетчерской. Мы топаем по ступеням на второй этаж и врываемся в помещение. Я набрасываюсь на первого же оператора, сидящего за экраном:

– Что с Сабуровым?

– Похоже его сбили, а вы - капитан Петроф?

– Да.

– Как ваша машина?

– В норме.

– Тогда можете вылетать в северо-западный район к высоте Апай.Вам дано азрешение

– Где это, дайте карту!

Оператор выдергивает из стола сложенную карту и разворачивает ее.

– Вот здесь, видите.

Опять все надписи по-английски, эти картографы местных названий не признают и все переименовывают на свой манер. Оператор показывает точку на зеленом фоне.

– Что с ним произошло?

– Последнее сообщение от Сабурова пришло два часа назад, он сказал, что его обстреливают, и связь оборвалась.

– Хорошо, лечу.

Выбираемся из диспетчерской и бежим к вертолету.

Проклятая зелень не дает разглядеть, что творится внизу. Вышел на высотку и теперь хожу кругами, пытаюсь разыскать следы трагедии.

– Командир, вон там, правее, смотри.

Я заметил тощий столбик черноватого дыма. В ковре зелени черная дыра, ни спуститься, ни рассмотреть, что творится внизу невозможно.

– Мамонтов, посмотри, нет ли где-нибудь местечка, чтобы спуститься.

– Не вижу.

– Дьявол.

Держу машину точно над дырой и пытаюсь хоть немного снизиться. Но неровные края зеленой воронки не позволяют этого сделать.

– Ну, посмотри, может, ты что-нибудь видишь?

– Нет, командир.

– Летим обратно. Если бы ребята были живы, они бы подали какой-нибудь сигнал.

Так бесполезно мы слетали к высоте Апай.

Только к пяти часам прибыли на базу.

Рабочий день окончен.

Усталые как черти я и Мамонтов приплелись в бар.

– Бармен, водки, четыре стакана, два куска хлеба и два бутерброда с чем угодно.

– Так много?
– испугался этот тип.

– Не болтай, гони быстрей.

Два стакана водки мы прикрыли хлебом. Остальную водку взяли в руки.

– За упокой ваших душ.

Водка противно полезла в глотку, даже бутерброд не притупил горечь жидкости. Сидим и тупо смотрим на стаканы.

– Как же так?
– недоумеваю я.
– По записке Адамса, я понял, что долбать он нас будет завтра. Зачем же сегодня сбили вертолет Сабурова? Ведь ему нужна была любая машина, значит, он давал нам право выбора.

– Мне, кажется, без предательства здесь не обошлось, - отвечает мне Мамонтов.
– Слушай, а может его... с земли, ракетой?

– Хм... Может быть. Я как-то об этом не подумал.

Сзади нас раздался шум и знакомый голос закричал:

– Пусти... пусти, задница.

Я оглянулся. К стойке рвалась Стаси. Она отпихивала какого-то военного, пристававшего к ней.

– Николай, - увидела она меня, - да отпусти же ты, черт.
– Стаси круто дернулась и вывернулась из рук приставалы.
– Николай, останови ты этого...