– Где мы?

– Где то на лесной дороге.

– А что с этим, Свищевым?

– Упакован, - это уже голос Сейфулина.

– Павел, сориентируйся, надо спрятать машину и вернуться в Россошь за радиостанцией.

– Сейчас.

Фонарики сдвинулись вперед.

– Не могу, товарищ лейтенант, надо дождаться рассвета. Мы мчались по первым попавшимся дорогам, у меня нет ни каких ориентиров.

– Хорошо, ждем рассвета.

Мы подняли над машиной брезент и затихли, подремывая.

Утром Павел прошелся по дороге вперед и назад, потом пришел к машине.

– Я думаю, надо машину бросить вон там в кустах и идти на юг...

– Нам нужна радиостанция.

– Я знаю. Поэтому предлагаю разделиться. Вы втроем, вместе с пленным идете к речке Новая Калитва, до этого поворота, - он показывает мне карту, и ждете меня. Я приду с радиостанцией. Если через три дня ничего не появлюсь, уходите...

– Пойдет. Будь осторожней. Григорий наверно погиб из-за неосторожности...

– Почему так думаете?

– Он мне оставил знак, что все в порядке...

– Хорошо, я пошел.

Павел от нас уходит. Мы закатываем машину в кусты. Я развязываю Лешке рот.

– Пошли.

– Не пойду.

– Дурак, тебе была обещана жизнь, а так... получишь пулю и загнешься здесь.

– Хорошо, иду.

– Сейфулин...

– Я

– Пленного под твою ответственность. Руки не освобождать, привязать дополнительно веревку и как на поводке вести до места...

– А если он захочет?

– Сними штаны сам, потом застегни, но перед этим привяжи конец веревки за что-нибудь...

– Есть.

Весь день мы шли до реки, и когда вышли на берег, я повел отряд на запад к изгибу реки. На месте встречи, мы замаскировались в кустах и сделали из лапника, что-то похожее на лежанки.

– Эх, пожрать бы, - говорит Сейфулин.
– Мы же все свои мешки там оставили.

– Лучше попей воды, она рядом.

– Ну ее... Неужели Павел не догадается захватить еды.

Павел пришел на следующий день, усталый как черт. Он принес радиостанцию и мешок с едой, все же догадался...

– Ну что там в городе?

– Суматоха. Кругом полно патрулей, дороги перекрыты жандармами.

– Дарья, когда у тебя связь?

– Вечером.

– Тогда ребята всем в воду?

– Что???

У них полное недоумение.

– Нам надо на ту сторону реки.

– Но вода такая холодная, что сразу загнемся.

– Река метров двенадцать. Не успеем замерзнуть.

– А как же этого?

Они кивают на пленного.

– Развязать. Вас три человека, попытается удрать, пристрелить и утопить, но сначала сделайте небольшой плот. Радиостанция должна быть сухой.

Дно реки поганое, все в ветвях, корнях и обрушившихся деревьях. Проклиная все на свете, наш отряд и Лешка перебираемся на тот берег. Я разрешаю в лесу, сделать из плащ-палаток шатер и разжечь костер. Мы долго греемся, потом Лешку связываем опять. Вечером Дарья выходит на связь.

– Вам ответ. Вот.

При свете фонариков и отблесков костра, читаю.

– "Поздравляем, с успешной операцией. Ждите выхода в эфир завтра. Лавр."

– Кто это?
– удивляется Сейфулин.

– Лаврентий Павлович... Берия, наш нарком.

Наступила жуткая тишина.

Прошла половина суток, на том берегу лай и шум. Мы залегли в кустарнике, приготовившись к бою. Вдоль берега идут солдаты с собаками. Они проходят нас и идут дальше вверх по течению.

– Почему же нас не учуяли?
– удивляется Дарья.

– Сейчас большие росы по ночам, - пытается объяснить Павел, - если бы они шли за нами через два часа...

– Значит они шли за тобой Павел, по твоим следам, - говорю я.

– Не может быть, Я был осторожен.

– Хорошо, что мы вовремя переправились, - замечает Дарья.

Мы опять дождались очередного сеанса связи. Дарья, писк морзянки быстро переносит в блокнот в виде колонок цифр.

– Странно, они попросили подождать и не прерывать связь.

Она расшифровывает и бледнеет. Голос ее почти охрип.

– Это вас, он...

– Кто?

– Сталин.

Я выдергиваю лист бумаги.

" Немедленно. Лично лейтенанту Маркову. Приказываю расстрелять предателя родины. Василий."