Канкрин – профессионал, в среде российской бюрократии того времени явление редкое, если не сказать исключительное. «Министр финансов, по общему всех отзыву, есть настоящий хозяин своей части». Его считали незаменимым; его боготворили подчиненные. «Ни одно министерство, – утверждалось в одном из отчетов III отделения, – не имеет таких способных чиновников и в таком числе, как Министерство финансов, потому что нигде не обходятся лучше с чиновниками и нигде так их не награждают». Как верно заметил В.А. Лебедев, биограф Канкрина, «многие не знают, кто были его предшественники, о преемниках его имеют лишь смутное понятие, а имя Канкрина известно почти всякому» [36] .

Но не всякому известно, что Канкрин оставил след еще в одной области. Помимо трактата о военном искусстве, который привлек внимание Барклая-де-Толли, и записок об освобождении крестьян, он был автором проекта об улучшении овцеводства в России, представленного вице-канцлеру И.А. Остерману в 1800 году. В 1833-м за существенный вклад в развитие этой отрасли Российского хозяйства Канкрин был избран почетным членом Главного Московского общества улучшенного овцеводства.

Россия всегда была для иностранцев привлекательной и загадочной страной. Но приезжали к нам немногие, страшась огромных пространств, суровости климата и «дикости» нравов. Те же, кто оказывался в России, находили богатый рынок сбыта разнообразных товаров, широчайшее поле для приложения своих способностей и получали массу незабываемых впечатлений.

Временем массового наплыва в Россию иностранцев стало XVIII столетие. Через открытое Петром I «окно», из Европы стали проникать к нам ремесленники и торговцы, люди искусства и науки. Все они доставляли правительству определенные заботы, так как среди въезжающих могли быть «неблагонамеренные элементы», шпионы и просто авантюристы, ищущие любых легких способов наживы. Всеми иностранными делами, в том числе и въездом «иноземцев» в российские пределы издавна ведал Государственный Посольский приказ. Указ 29 октября 1689 г. строго предписывал нашим пограничным службам расспрашивать каждого въезжающего «подлинно накрепко которого государства породою, какого чина и для чего и к кому едет» и отсылать эти расспросные листы в Москву [38] . С этого времени все сведения об иностранцах, въезжающих в пределы Российской империи и выезжающих из нее, начинают концентрироваться, помимо Коллегии иностранных дел, еще и в полицмейстерских канцеляриях. Здесь же должны были вестись и ведомости всем иностранцам, которые два раза в неделю отсылались дежурным генерал-адъютантам [39] .

Создание в начале XIX века министерской системы с определенным направлением деятельности каждого учреждения позволило сконцентрировать все вопросы по наблюдению и регистрации иностранцев в Министерстве полиции, в частности в Особенной канцелярии министра (в 1819 г. в связи с ликвидацией Министерства полиции Особенная канцелярия перешла в ведение МВД). Особенная канцелярия была ликвидирована указом 3 июля 1826 г., все ее функции, а также все заведенные в этом учреждении дела этим же указом были переданы III Отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Наделенное чрезвычайными полномочиями, учреждение как бы стояло над всеми ведомствами России, т. к. должно было наблюдать за их деятельностью, и подчинялось непосредственно императору. Среди разнообразных задач, которые решало III Отделение, было и рассмотрение «всех происшествий и распоряжений об иностранцах, в России проживающих, в предел Государства прибывающих и из оного выезжающих» [40] .

Делопроизводство III Отделения распределялось по пяти экспедициям, каждая из которых ведала определенным кругом проблем. Все сведения об иностранцах концентрировались в 3-ей экспедиции. В настоящее время дела III Отделения находятся в Государственном архиве Российской Федерации (фонд № 109). Фонд насчитывает 56564 дела, распределенных по 231 описи. Дела хранятся по провениенц-принципу, т. е. так как были заведены в учреждении – по экспедициям, внутри их по хронологии. Количество сохранившихся дел 3-ей экспедиции насчитывает 6688 дела. Значительную их часть составляют дела о выдаче паспортов на въезд в Российскую империю. На каждую губернию заводилось отдельное дело, где к рапорту губернатора о въезде в губернию иностранца прикладывался его заграничный паспорт. Этот паспорт отбирался у человека согласно изданных 13 февраля 1817 г., и подтвержденных в январе 1826 г. «Правил о въезде в Россию», одним из пунктов которых значилось: «иностранец должен явиться в первый губернский на пути город, отдать свой заграничный паспорт и выдать ему билет для следования по империи, а отобранный паспорт доставлять в Министерство полиции» [41] . Правила были отменены в 1844 г., когда стали отбирать только паспорта, выданные нашими миссиями и консульствами, оставляя личные заграничные паспорта владельцам. В этих же делах подшивались и ведомости иностранцам, въезжающих в определенный год в ту или иную губернию.

В отдельную категорию стоит выделить дела о вступлении в российское подданство. Большинство подобных ходатайств поступало в канцелярии губернаторов. Правила 1802 и 1805 г.г. предписывали, чтобы «…каждый являющийся на границе, желающий поселиться в России, если он не военный дезертир, должен быть принят ласково и снабжен свидетельством кордонным» [42] . Затем губернатор, собрав о просителе всевозможные биографические справки, справки о роде занятий, доходах, политической благонадежности, составлял для препровождения в III Отделение список подобных иностранцев, где в графе «поведение» указывал подлежит ли данное лицо «по вспыльчивости нрава и предприимчивости сумнению» или в «поведении никакого сумнения нет». Иногда, аналогичного рода просьбы поступали непосредственно в III Отделение или на имя самого императора. Так, о принятии в подданство А.И. Штакеншнейдера за архитектора ходатайствовал А.Х. Бенкендорф [43] .

Достаточное количество занимают дела с общей делопроизводственной перепиской относительно въезда, выезда, пребывания в пределах империи иностранных граждан, положениях о паспортах подданных различных государств, правилах о надзоре, об учреждении различных комиссий по рассмотрению вопросов об иностранных поселенцах и т. п. Среди этой группы документов следует выделить дела об учреждении надзора за некоторыми лицами или сборе сведений о некоторых иностранных гражданах. Необходимо отметить, что III Отделение волновала не только «политическая неблагонадежность», но и различные частные дела – долговые, семейные, коммерческие и пр. Так, в 1843 г. приезд в Россию известного французского писателя Бальзака остался зарегистрированным лишь в алфавитном журнале, в то время как в июле 1848 г. на него завели наблюдательное дело в связи с вступлением в брак с «киевской помещицей Ганской» [44] .

Последнюю многочисленную группу материалов 3-ей экспедиции составляют дела о высылке иностранцев из Российской империи. Этой мере подлежали, в основном, «люди низших сословий за праздную жизнь и бродяжничество…тунеядцы и затейщики, ищущие пропитания от общественного легкомыслия», чиновники, священники и пр. за предосудительные поступки, развратные действия, уголовные преступления. С 50-х гг. XIX века увеличивается количество высланных за распространение запрещенных книг, «коммунистических и социальных» идей и прочего вольнодумства. Необходимо отметить, что дела этой категории нередко откладывались и в делопроизводстве 1-ой экспедиции. Ведавшая всеми вопросами «до высшей полиции относящимися», она была самой важной и секретной из всех экспедиций III Отделения. Здесь велись дела по наблюдению за государственными преступниками, тайными обществами, лицами, состоящими под надзором, чиновниками государственного аппарата, составлялись обзоры общественного мнения. В частности, здесь наблюдали за иностранцами – «возмутителями общественного спокойствия», которые вели предосудительные разговоры, распространяли об империи недоброжелательные слухи, а также за пребыванием в России высокопоставленных лиц иностранных государств.