Пора ночных серенад канула в прошлое. Поэт жалеет об этом, хотя в лице Федерико Гарсиа Лорки, современника Мачадо, появилась надежда на возрождение былого. На то, что звезда гитары вновь взойдет над Испанией.

Для Антонио Мачадо вовсе не гитара была символом Испании, а другой инструмент: «Испания, от моря и до моря / просторная, как лира…» (Стихотворение «Испания, от моря и до моря»)

Насколько это не похоже на вдохновенный гимн гитаре, спетый Гарсией Лоркой! Перед нами два поэта, две Испании и два взгляда на нее: иберийский (сдержанный, суровый) и мавританский (порывистый, страстный)!

МИХАИЛ АЛЕКСЕЕВИЧ КУЗМИН

Кузмин, Михаил Алексеевич (1875–1936) — русский писатель, композитор, музыкальный критик. Примыкал к символизму, затем

к

акмеизму.

Сборник

стихов «Александрийские песни» (1921), «Форель разбивает лед» (1929). Вокальные произведения (многие на собственные тексты), музыка для драматического т

еатра.

В 1913 году Михаила Кузмина пленила картина театрального художника Сергея Судейкина «Балет», на которую он откликнулся стихами: «О царство милое балета, / Тебя любил старик Ватто! / С приветом призрачного лета / Ты нас пленяешь, как ничто. / Болонский доктор, арлекины / И пудры чувственный угар! / Вдали лепечут мандолины / И ропщут рокоты гитар».

Поэт особенно внимателен к гитаре: она у него полна внутреннего напряжения, она протестует, а не безвольно «лепечет», как мандолина!

В 1926 году Кузмин побывал на концерте американского джаза, который тогда еще не считался «упадническим», идеологически вредным направлением в музыке. Свои впечатления он выразил в стихотворении «Лазарь»: «Припадочно заколотился джаз, / И Мицци дико завизжала: «Лазарь!» / К стене прилипли декольте и фраки, / И на гитары негры засмотрелись, / Как будто видели их в первый раз…»

Поэт интуитивно чувствует: гитаре противопоказано корчиться в истерике, ее удел — высокое, а не площадное искусство! К сожалению, современная эстрада вовсю эксплуатирует этот чудесный музыкальный инструмент, заставляя его биться в падучей на потеху праздной толпе.

АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛУНАЧАРСКИЙ

Луначарский, Анатолий

Васильевич

(1875–1933)

— российский политический деятель, писатель, академик А

кадемии наук СССР (1930). Участник Октябрьской революции. С 1917 года — нарком просвещения. Труды по истории общественной мысли, проблемам культуры, литературно-критические работы. Пьесы.

Нарком просвещения СССР А.В.Луначарский накануне гастролей Андреса Сеговии в 1926 году писал: «Когда говорят о концерте на гитаре, то сейчас же представляется, что дело идет о какихнибудь фокусах чисто внешнего характера. Гитара — инструмент очаровательный, но, по общему признанию, бедный ресурсами и скорее всего аккомпаниаторский. Однако было бы заблуждением применять эти критерии к Сеговии… Трудно представить себе такое полное преодоление границ инструмента — и, притом, не путем искусственного форсирования его, а путем необычайного умения извлечь из него все таящиеся в нем до сих пор неизвестные возможности — в соединении с замечательным артистическим вкусом и высокой музыкальностью».

Луначарский, слывший в большевистских кругах интеллектуалом, в своей оценке не ошибался. Вероятно, не случайно, что гонения на гитару в Советском Союзе начались лишь после его смерти, когда некому было отстаивать этот «мещанский» инструмент.

ДЖЕК ЛОНДОН

Лондон, Джек (Джон Гриффит, 1876–1916) — американский писатель. Неоромантические повести («Зов предков», 1903), рассказы о Севере (сборники «Сын волка», 1900, «Дети мороза», 1902, «Любовь к жизни», 1906) и о жизни на море (роман «Морской волк», 1904) сочетают поэзию суровой природы, бескорыстного мужества с изображением тяжелых физических и моральных испытаний, принимаемых ради обогащения. В романе-утопии «Железная пята» (1908) отразилось увлечение идеями социализма. Автобиографический роман «Мартин Иден» (1909) — о судьбе писателя из народа, пришедшего к трагическому разочарованию в современной цивилизации.

О том, как способна воздействовать музыка на впечатлительную женскую душу, хорошо написал Джек Лондон в романе «Лунная долина». «Она держала в руках небольшой музыкальный инструмент из на диво отполированного драгоценного дерева, напоминавший четырехструнную гитару. Мерседес стала ритмически перебирать струны и запела тонким, но приятным голосом какую-то мелодию, какую-то странную песнь на чужом языке, состоявшую только из чередования гласных, звучавших с особой тягучей и страстной мягкостью. И в голосе и в звуках аккомпанемента слышалась трепетная дрожь; они то нарастали в каком-то чувственном порыве, то гасли, переходя в ласкающий шепот, и словно замирали в сладостном изнеможении, затем вновь поднимались до воплей бешеного, всепокоряющего желания, и опять нежные жалобы сплетались с безумным лепетом, обещавшим любовь. Это пение настолько захватило Саксон, что она скоро почувствовала себя самое каким-то напряженно и страстно звучащим инструментом. Ей казалось, что все это сон; и когда Мерседес кончила, голова у нее кружилась».