Я облегчённо выдохнул.

— А то, что я слежу за ними, не против?

— Мне это самому интересно. Никогда не слышал, чтобы нечисть со своими проблемами жаловаться к психологу ходила. Ненормально это…

— Они ещё помощников психолога убивают за нарушения дурацких правил, — добавил я.

— Знаю, но ты вчера им носы–то утёр, — с улыбкой напомнил Евстратий, показав на зависть белые зубы.

— Повезло, — отмахнулся я. — Ещё неделю бы как–то продержаться.

— Так я подсоблю, коли помощь потребуется.

Слова домового обрадовали меня, но оставались некоторые сомнения.

— Скажи, Евстратий, а тебе какой интерес мне помогать?

Домовой почесал лохматую голову и вскоре сказал:

— Так, хозяин ты годный. Порядок в доме держишь, чинишь, если где–то что–то поломалось, вон и посуду за собой моешь и даже пол раз в полгода, мало, конечно, но не суть. А не всяким хозяином наш брат доволен бывает. Другого хозяина мне не надо. Вот пропадёшь ты, а кто потом за квартирой смотреть будет? Поди догадайся.

— Понятно. А чего ты прежде никак себя не показывал? — поинтересовался я, продолжая внимательно рассматривать это странное существо.

— Ну так прежде, ты не верил в существование жителей навьего мира. Да и повода пугать тебя не было, а без причины мы людям не показываемся. Вот кабы не работёнка тебе против воли навязанная, не узнал бы ты обо мне.

— Ясно. А я слышал вы вроде любите людей по ночам душить. Зачем это?

Домовой насмешливо фыркнул и шумно почесал нос, на конце которого приютился пучок чёрных длинных волосинок.

— Обычно так бывает, когда хозяин не угодил чем–нибудь или пакость какую задумал. Пугнёт его домовой, да ход мыслей в другую сторону изменится, тогда глядишь и беды не случится. А коли люб нам хозяин, то и мы с душой к нему, с лаской, да делом добрым привечаем. Вот бабке твоей Мариюшке я волосы в косы заплетал. Такие мягонькие они у неё были, шелковистые. Шибко я печалился, когда преставилась она.

Домовой загрустил, из глаза его скатилась прозрачная слезинка. Он шмыгнул носом, достал из кармана тулупа носовой платок и высморкался.

— Она шапчонку эту специально для меня своими руками сшила.

Евстратий подтянул к себе шапку и бережно прижал к груди. Затем вздохнул грустно, задумчиво уставившись на меня.

— То есть она тебя видела?

— Было пару раз по молодости, когда на жениха гадала. Добрая она у тебя была, хорошую жизнь прожила.

И в моей памяти бабушка сохранилась светлым, душевным воспоминанием. Грусть собеседника передалась и мне. Мы надолго замолчали, ударившись в воспоминания. Наконец домовой успокоился и перестал шмыгать.

Я поднялся, предложив:

— Давай посмотрим, что вчера происходило в кабинете психолога. Инспекторы–оборотни из него так и не вышли.

Домовой кивнул и, шустро спрыгнув, поспешил со мной

Я нашёл нужный момент и воспроизвёл запись со скрытой камеры. В кабинет, грузно топая, ввалились оборотни, стали озираться по сторонам. Не увидев никого, всё же направились к столу Исы Овны.

— Никого? — недоумевая, произнёс один.

— Эй, хозяйка! — выкрикнул второй.

И тут в кабинете погас свет, послышались звуки падающих тел, рёв, пронзительный визг, и внезапно всё стихло. Когда свет включился, оборотней в зоне видимости не оказалось. Зато по углам кабинета стояли два массивных двухдверных коричневых шкафа.

Евстратий смотрел в монитор, стоя рядом со мной на цыпочках. Его голова едва торчала над столом.

— Какие страсти… — воскликнул он с изумлением. — Ты сказал, они не вышли, но куда же делись?

— А ты заметил, что, когда они вошли, шкафов в кабинете не было?

Я перемотал на начало, а потом на конец, чтобы он увидел разницу.

— Чур, меня, чур, какие страсти!

Домовой выглядел испуганным.

— А из меня наверно получился бы хороший табурет, — с иронией произнёс я.

Я помнил, что у меня ещё имелась запись беседы психолога с Хозяином кладбища, но смотреть её сейчас мне почему–то было страшно. Уж очень я опасался узнать что–нибудь мозг выносящее. Решил отложить просмотр на будущее. Домовой постоял немного, наблюдая за мной, и исчез, наверно стало скучно.

Остаток дня я провёл за любимой игрой, делая редкие перерывы на лёгкие перекусы. Спать лёг рано, надеясь, что дождь к утру закончится, и я смогу отправиться в город. Возможно, запланированная встреча с Матвеем, принесёт какую–нибудь полезную информацию, которая поможет мне выжить на чудовищной работе.