– Привет, ребята. Ох, я и поволновался, когда вы откатили, но меня успокоили, сказали, что на переформировку отправляетесь...

– Кто это тебе сообщил?

Васька мнется.

– Да эта, моя красавица. Ну и баба, я ее молотил как зверь, а она еще, да еще.

– Откуда же она знает все?

– Так живет же здесь.

Васька плюхается на нары.

– Ну и стерва, - он все еще не может отойти от прошедшего.
– А что это нам за вагон подцепили?

– Ты бы спросил у своей красавицы, она же все знает, - бурчит Юрка.

– Да иди ты. Завидуешь небось, вот шебаршишь.

– Нам сдали под охрану этот пульман. Что в нем, мы незнаем, - ответил Ваське старший.

– Ну и ладно, - миролюбиво потягивается Васька.

Выехали со станции уже под вечер. Васька и старший спят, мы с Юркой сидим перед открытыми дверями.

– Давно завербовался?
– спрашивает меня Юрка.

– Нет. Это моя первая поездка.

– А я уже третий год катаюсь. Еще два месяца осталось и все...

– Что это значит?

– Контракт кончается, уволюсь из охраны, постараюсь устроиться в Москве. Хочу подучиться малость.

– Тебе же никуда не поступить, за это время, что ты катался по стране, забыл поди все.

– Ну и забыл, так подготовлюсь. Пойду на курсы, деньги я подкопил, так что с голоду не умру. Здесь у меня в бауле, есть учебники, сижу иногда вот и читаю. А ты сам то, как? Не век же стрелком ездить будешь?

– Не знаю. После армии провалил экзамены в институт и чтобы зря не маяться на белом свете, устроился сюда.

– А на чем завалился в институте?

– По математике.

– Во. И я ее боюсь.

Уже стемнело. Мимо пролетают светлячки какого то поселка.

– У вас были какие-нибудь приключения в дороге?

– Были. Вот два месяца тому назад, я даже стрелял. Ночью воришки пытались ограбить вагон, я их и совестил, и уговаривал, ни в какую, пришлось пальнуть в воздух. Только тогда разбежались.

– Что прямо при тебе воровали?

– Так при мне и воровали. Их много, а когда их много то и храбрости и наглости больше. Двое с обрезами защищали бандитов, а когда выстрелил, то те первые пустились на утек, остальные за ними.

– Я ни разу не стрелял в человека.

– Я тоже, только пугал. Вот Васька, тот сможет, говорит троих ухлопал.

Перед нами проносится темная, страшная тайга.

– Следующая остановка когда?

– На рассвете, около пяти.

– А еще были случаи на дороге?

– Да полно...

Юрка начинает рассказывать всякие нелепости, которые с ним приключились, а также истории других.

Уже под утро выскочили к большому городу. Состав замедлил ход и со скрежетом остановился. С нар поднялся старшой.

– Юрка, где мы?

– По моему, это Зима.

– А... сейчас нас менять будут. Колька, осмотри состав.

Очень прохладно, я поеживаясь, иду вдоль вагонов, осматривая пломбы. Вот и последний, на его стенке у самого фонаря, мелом нарисованы два кружка, один из них перечеркнут и ниже короткая надпись: "ЗДЕСЬ".

Старшой выслушал меня внимательно.

– Черт его знает, что такое. Ты стер надпись?

– Нет.

– Ладно, я сам схожу посмотрю, что это такое.

Он отдирает от палки, швабру и прыгает на землю.

– Это кому то дают знак, что у нас ценный груз, - говорит Юрка.

– Отметили бы вагон, а то чего у фонаря писать...

– Кружочки то не просто стоят... Чего то обозначают.

Через пол часа приходит старшой. Швыряет швабру к буржуйке.

– Ну что там?
– не выдерживает Юрка.

– Ничего. Стер все. Юрка, сходи в правое крыло станции, там диспетчерская. Спроси, когда отправляемся. Да поторопись, по моему за нами должен идти пассажирский, он тебя отрежет от нас...

– Уже пошел.

Через двадцать минут пришел Юрка.

– Там сказали, что нам надо пропустить скорый, после него пустят через пятнадцать минут, а на разъезде Чудово, опять стоять будем, сзади подпирает другой пассажирский.

Старшой берет карту и долго всматривается в нее.

– Чудово, ни разу не был в Чудово. Сколько лет езжу, но туда ни разу...

– Я там был, - говорит Юрка, - два дня стояли. Тихое место. Там отвод дороги в воинские части, почему и сделали разъезд.

– Будите Ваську. Мы теперь покараулим, а вам до разъезда как раз время поспать будет.