Шрифт:
Васька матюгами кроет нас, но все же садится на нары и потягивается.
– Ну чего будите то, сон не дали досмотреть, как раз я ее пополам складывал... А..а...ах...
– Кого?
– Да девку ту...
Тем временем на станцию выскакивает скорый пассажирский, платформы ожили, откуда ни возьмись появились торговки со своими лотками, бидонами и зычными голосами. Зашастали среди публики мелкие воришки, попрошайки и бомжи. Я еще не лег спать и с любопытством смотрел на эту картину. По платформе идут двое парней, они вдруг останавливаются и смотрят на наш состав. Что то знакомое мелькнуло в их лицах. Взгляд парней уперся в меня, они о чем то перекинулись словами и пошли в ближайший вагон.
– Колька, иди спать, не теряй ни минуты, - кричит мне с нар Юрка.
– Эй, проснись, - меня за плечо трясет старшой.
Я соскакиваю с нар. Мы стоим, почти в лесу. Юрка уже на земле и справляет свои дела. Васька, за столом режет хлеб и колбасу, перед ним бутылка вина.
– Мы где?
– На Чудовском разъезде.
– Долго стоять будем?
– А черт его знает. Я уже ходил на станцию. Там тоже ничего не ведают. Колька, ты поешь, потом сходи на тепловоз, свяжись с машинистом, у них своя радиостанция, узнай когда нас примет основная ветка. Юрка, пусть осмотрит эшелон.
– Ладно.
Я присаживаюсь к Ваське, жую колбасу с хлебом.
– Вина хочешь?
– спрашивает он.
– Нет. Где то у меня в термосе холодный чай. Лучше его.
– Ты что, святой? Никогда не пил что ли?
– Почему, пью. Но не сейчас. Куда в такую жару напиваться.
Термос сунут в противогазную сумку, которая висит на гвозде, у самой двери. Я подхожу к нему и тут раздается выстрел.
– Ложись, - орет старшой.
Васька падает к нарам, я со страху вываливаюсь в дверь прямо в придорожные кусты. Тут начинается такое..., что не передать словами. Забили автоматы, рванул воздух взрыв, вздрогнул пульман и стальные двери вылетели из него, как перышки. Рядом со мной матерится какой то человек. Я оглядываюсь. Да это же Юрка, в его руке пистолет.
– Чего валяешься, мать твою...?
– орет он.
– Стреляй.
И тут я вспомнил, что у меня тоже есть пистолет, с которым я даже сплю. Судорожно выдергиваю его из кобуры и чуть приподнимаю голову. Несколько темных фигур перебежками несутся из леса к нам, стреляя на ходу из автоматов. Юрка уже палит по ним.
– Колька, смотри вдоль состава..., - оглядывается Юрка на меня.
Перемещаюсь в сторону рельсов. Действительно, с правой стороны вдоль состава бегут в мою сторону три человека. Поднимаю пистолет и начинаю по ним стрелять. Эти ребята сразу шарахнулись под вагоны и вскоре над моей головой запели и завыли невидимые жучки. Я уже расстрелял обойму и выдернул из кобуры вторую. Ко мне прижался Юрка.
– Колька, у меня больше нет патронов.
– У меня обойма осталась.
– Дай сюда. Сам дуй к станции, надо позвать на помощь, я тебя прикрою.
Передаю ему обойму и прыгаю на гравий прямо под колесо теплушки. Кругом по прежнему воют пули, иногда они резким звоном-щелчком рикошетят по колесам и стальным рамам. Быстро переползаю рельсы и выскакиваю на ту сторону железнодорожного полотна. Теперь бегом на станцию. Молоденькие березки, осины и кустарники прикрывают мне спину. Перепрыгиваю через несколько рельс и подбегаю к маленькой постройке станции и рывком открываю дверь.
– Где у вас...
В грудь мне смотрят стволы пистолетов. Три здоровых парня держат меня на мушке, четвертый сидит у окошка и, даже не обернувшись, смотрит в сторону нашего состава. Два испуганных железнодорожника прижались к стенке. Парень у окна оглянулся. Вообще то у него интеллигентная морда.
– Возьмите у него оружие.
Один здоровяк подходит ко мне, выдергивает из руки пистолет и проверяет затвор.
– Все расстрелял, гаденыш. У... сволочуга.
Удар отбрасывает меня к старой круглой печке. За окном по прежнему пальба, стрекочут автоматы, хлопают пистолеты, где то ухнул взрыв гранаты.
– Чего они там застряли?
– не выдерживает парень у окна.
В дверь врывается молодой парнишка с автоматом в руках.
– Сом, там в этом... железном вагоне один застрял. Не выкурить никак.
– А охрана?
– Охрана перебита.
Противно заныло сердце. Вот так..., не стало Юрки, шалого Васьки и старшого.
– Шуганите его из гранатомета.
– Так, Грек не велит. Говорит, добро испортим.
– Идиот, тогда мы еще пол часа просидим без дела. Катись к этому придурку, пусть быстрей его докончат.
– Ага...
Паренек убегает. По прежнему, в стороне эшелона идет стрельба. Вдруг ухнул взрыв и сразу все затихло.
– Кончили все таки, - говорит здоровяк, что двинул мне по морде.
– Тогда пошли, - отрывается от окна их вожак.
– А что с этими делать?
– кивает на нас здоровяк.
– Свяжите их и бросьте на пол. Витек, - обращается вожак к белобрысому парню, держащему меня на мушке, - ты останешься здесь. Карауль эту всю падаль. Если телетайп заработает, вырви бумагу с текстом и сразу ко мне.