– Это когда, мы никого не хороним, когда не подносят.

Толино кладбище давно "закрыто", но родственников умерших, не смотря ни на что, все же подхоранивают там ежедневно.

– Что у тебя новенького?

– Сегодня генерала хоронили. Народу жуть. Родственники не одели на его мундир колодки, так при всех орденах и зарыли. Это, они говорят, последнее пожелание покойного.

– И что ты предлагаешь?

Хотя, теперь я знаю, что он мне предложит.

– Пошли сегодня в ночь.

Я понимаю почему он спешит. Кроме орденов, ему хочется стащить и мундир, который так же прилично оценивается перекупщиками. Понятно, что мундир в дальнейшем может подпортиться и от влаги, и от гниения, поэтому необходимо его сдирать с покойника в этот же день.

– Пошли. Тогда мне надо поспать. Приходи вечерком.

Не подумайте, что я какой-нибудь гробокопатель. Просто отец, после своей смерти оставил мне огромную коллекцию орденов и медалей, а так же привил страсть к их собирательству. Толя знает об этом, знает и о том, что я из своих заначек выделю ему часть деньжат, за каждую ценную информацию, где можно достать экспонаты для коллекции и за помощь, оказываемую в этой работе.

СРЕДА, 14 АВГУСТА

На небе ни облачка и луна предательски четко освещает песчаный холм, забросанный цветами, венками и лежащую сверху бетонную плиту, с вмурованной в нее, мраморной доской. При этом свете, золотистые буквы еще можно прочитать: "Генерал-полковник Орлов Генрих Михайлович. 14 Марта 1907г.- 20 Июня 19...г."

Я и Толя одеты в полу брезентовые костюмы и сапоги. Наши головы прикрыты пластмассовыми касками. Толя сразу же обхватывает бетонную плиту и, вытащив ее, аккуратно прислоняет к ближайшей оградке. Мы оттаскиваем в сторону цветы, венки и начинаем копать, стараясь не очень шуметь. Через пол часа глухой стук лопаты о крышку гроба, обозначил, что мы достигли цели. Теперь торопливо очищаем кумачовую крышку и Толя мне шепчет на ухо.

– Там в сумке фомка, брось ее мне.

Я выполз на верх, достал фомку и протянул сверху ему. Толя натягивает респиратор и делает мне знак, чтобы я сделал то же самое. Противный скрип вытаскиваемых гвоздей, пронесся по кладбищу. Мы замерли. Вроде никого. Еще раз скрипнули гвозди и крышка встала колом. Толя, раздвинув ноги, завис над открытым гробом. В нос ударил противный запах мертвечины. Расплывшееся лицо мужчины с седыми волосами, подпирал тугой воротничок рубашки. Толя сорвал покрывала и я ахнул. В узких полосках света, заиграл огоньками настоящий иконостас из орденов и медалей. Их было столько, что не оставалось свободного места на кителе. Толя уже работал, расстегнув все пуговицы на кителе и штанах, он перевернул одеревеневшее тело на живот, и вытряхивал его из одежды, сначала приподняв правый бок, потом левый.

– На, возьми, - шипит голос из могилы.

Я протянул руку вцепился в материю и звон медалей ударил по ушам.

– Да тише ты.

Теперь медленно вытаскиваю китель и, скатав его, запихиваю в Толину сумку. Вскоре, туда же попали и скомканные генеральские брюки. Толя по прежнему копается над гробом и... вскоре черные туфли вылетают чуть ли мне не в лоб. Теперь крышка опускается и Толя выпрыгивает на верх.

– Ну все..., - сипит голос из-под маски.

– Ты так думаешь?
– раздался чей то голос.

Мы так и подпрыгнули от неожиданности на месте. При свете луны, недалеко от нас стояло три человека. Два молодых лица хорошо высвечиваются луной, третий - прикрыт шляпой. Толя схватил лопату.

– Поосторожней, - продолжил тот же голос под шляпой.
– Лучше отдайте нам, что достали.

– А это не хочешь?

Фига в грязной перчатке, ткнулась ему навстречу.

– Сделаем их, ребята, - раздался командный голос.

Двое из них были с лопатами, только тот, который говорил с нами, был с кинжалом. Длинное блестящее лезвие уставилось на нас. На меня шел один из пришельцев, держа острие лопаты перед собой. Остальные двое, двигались на громадную Толину фигуру, уловив в нем самого опасного противника. Я перехватил свою лопату ближе к железу и первый удар противника принял на ручку. Раздался треск ломающегося дерева. Теперь у меня два обломка. Я запускаю в мужика ручку и тот отбивает ее лопатой. Теперь замахиваюсь на него железом и тот приподнимает лопату, ловя мое движение. Взмах, его рука дергается и тут я метнул обломок. Загнутое железо боком ударяет его в грудь и мужик пошатнулся, потеряв равновесие. Теперь бросаюсь под его взметнувшиеся руки, всей массой тела, прямо в грудь и мы падаем... Вернее он падает спиной на острие соседней оградки, а я только обдираю об нее руку.. Лопата валится из его рук и он, как то странно дергается, насажанный на острые колья.

– Сволочь, что ты сделал?
– хрипит он.

Звенят удары железа о железо, это Толя отчаянно отбивается от двоих. Я подхватываю лопату мужика и иду к нему на помощь. Один из нападавших, стоит спиной и не видит меня, слишком увлекшись стремлением проткнуть кинжалом Толину шкуру. Я засаживаю ему по шляпе, что есть силы, лопатой. Тело надламывается и падает на землю. Последний парень, увидев нас теперь двоих, бросился бежать, лавируя между оградками и могильными плитами.

– У тебя все в порядке?
– выдыхаю через маску.

Он еще не может отдышаться, сдирает с лица респиратор и с передыхом говорит.

– Костюм, гад, порезал.

Теперь я тоже сдираю маску с лица и перевожу дух.

– А у меня ЧП. Кажется тот..., который на меня первый напал, издыхает.

– Туда ему и дорога.

Толя приходит в себя и начинает активно действовать. Прежде всего, он сдергивает парня с кольев оградки и тащит его к разрытой могиле. Тот еще хрипит, но Толя не обращает на это внимание и скидывает его вниз. Теперь он идет к другому, главарю, но тот уже очухался, он стоит и качается. Потом, как пьяный разворачивается и, шатаясь, от могилы к могиле, уходит от нас.