— Я пригляжу за ними, не переживай, — подбодрил Тагус, хлопнув друга по плечу.

В общей комнате оставалась только Ингет, которая не переставая кривила губы. Глаза у девушки были на мокром месте, но она упрямо продолжала поправлять перчатки, пытаясь таким образом успокоиться. От её потерянного вида, Эпкальму так и хотелось встряхнуть её, дать подзатыльник или закричать, чтобы прекратила пускать слюни. Сделать ему это хотелось не ради её блага, а ради отряда. Если лидер расклеен и ведёт себя как тряпка, ситуация выходит из-под контроля и это может привести к гибели.

Ингет выдохнула, накинула меч за спину и поплелась в сторону выхода. Эпкальм решительно сделал пару шагов в её сторону и ухватил за капюшон, тем самым останавливая её. Хактес вздрогнула.

— Эй ты, — сопротивленец понял, что сказал гораздо грубее, чем следовало, но отступать не собирался, как и смягчаться. — Не смей выглядеть так жалко, ты же лидер. Пускать слюни будешь в другое время, сейчас тебе надо позаботиться об отряде. И не забывай, что теперь ты отвечаешь не только за свою шкуру, — понизив голос, Аноильтенс отпустил капюшон и не оглядываясь зашагал к лестнице в подвальный этаж.

Останавливается, кидает взгляд на застывшую в изумлении Ингет. Она ошарашенно смотрит на него, после чего слабо кивает, делает более сосредоточенное выражение лица и устремляется к выходу из штаба.

Проследив как отряд отправляется на миссию, Эпкальм напряжённо выдохнул и бодро пошёл по лестнице вниз. Сопротивленец решил поговорить с главой, который должен был находится в комнате совещаний после окончания собрания. Ему хотелось узнать о миссии товарищей, чтобы понимать, потянут ли они её с такой сильной разобщённостью в коллективе.

Спустился, распахнул дверь. В помещении оказалось пусто. На большом овальном столе одиноко лежали какие-то бумаги и злополучный свиток, который сразу же бросился в глаза Аноильтенсу. Не сдержавшись, он точно вор, осторожно покрался вглубь комнаты, прямиком к оставленным бумагам. Зелёные стразы переливались в свету люкспилей зелёными языками пламени и поблескивали, точно приглашая Эпкальма развернуть его и заглянуть. Не сопротивляясь этому порыву, он так же аккуратно толкнул свиток рукой, пока другой придерживал бумажный конец. Пергамент охотно поддался и прокатившись по столу, остановился.

В глаза сразу же бросился практически неразборчивый, кривой почерк, заполнивший всё пространство. Эпкальм провёл по письменам пальцами и нахмурился.

«— Когда мы столкнулись с тенадасерами, я видела, как сбоку здания вышла кучка студентов и, готова поставить руку на отсечение, что видела у одной девицы в руках похожий свиток», — в голове пронеслись слова Липедессы.

Ужесточив взгляд, бывший лидер свернул свиток и грозно стрельнул глазами на дверь комнаты. Мускулы тела уже изнывали от безделья и предвкушающе напряглись. Легонько ударив по поверхности стола, Эпкальм стремительно выскочил из пункта собраний, вбежал по лестнице так быстро, точно влетел, и оказался уже в своей комнате.

Выглянул из окна. Вечерело. Смело схватив свою униформу, он быстро облачился в неё, натянул сапоги, накинул на себя ножи, поясную сумку и лук с колчаном и стрелами. Вновь кинул беглый взгляд на окно.

Нервно выдохнул, стараясь взять себя в руки и совладать с подрагивающими пальцами. Несмело выглянул в коридор, прислушался. Тишина. Торопливо побежал вниз.

Спускаясь по лестнице, услышал голоса Глораса и капитана Бонстека. Проворно юркнул за угол в противоположном направлению мужчин. Сердце билось так гулко от вплеснувшегося в кровь адреналина. Казалось, будто он преступник, который пытается покинуть свою темницу.

Совладав с нервами, Эпкальм выплыл из своего укрытия и быстро выбежал за дверь. Останавливаться не стал, а сразу же нырнул в пышные кусты и деревья, уже покрывшиеся густой листвой и маленькими бутонами, еще не распустившихся цветов; нежно-голубые лепестки уже издавали приятное благоухание, заполнившее воздух свежим и успокаивающим ароматом.

Вдохнув полной грудью, сопротивленец помчался в обход тренировочной площадки и сразу же вышел к реке. К тому моменту сердце уже стучало, как бешенное, а страх из-за возможного обнаружения ударил прямиком в голову. Вытянул руки, уцепился за самые, на вид, прочные ветви и взмыл в воздух, чувствуя блаженное ощущение того, как земля уходит из-под ног.

Сердце стало стучать бешено быстро, все органы чувств обострились, внимание к любым шорохам повысилось.

«Вот как Сэлд себя чувствовал, когда покидал штаб и крался к логову тенадасеров», — мысль заставила его улыбнуться, после чего он помчался уже более уверенно, ощущая себя в своей стихии. Уверенность в теле крепла по мере того, как Эпкальм отдалялся от штаба, капитанов, кидающих неодобрительные взгляды, товарищей с жалобными лицами и обеспокоенного Сэлда.

Воздух у реки был свеж и холоден, от того бодрил. Приземлившийся Аноильтенс огляделся. В полумраке видно никого не было, голосов поблизости тоже не звучало, а если бы кто-то и был, то бурный бег реки явно бы скрыл его. Сосредоточившись, сопротивленец решил остаться на противоположном берегу, оглядывая местность другого. Проходя к месту, где он и Глорас в прошлый раз наткнулись на двух академцев, Эпкальм, никого не увидев, осмелился приблизиться.