Итак, Оливия ушла и позволила мне выиграть.

Она просто позволила мне выиграть. Вот так просто.

Эми разговаривает с Крисджен, а я смотрю в телефон, мой большой палец завис над экраном, а голова кружится в миллионе разных направлений, так сильно, что я не осознаю своих действий.

Ее очарование теперь исчезнет. Это хорошо. Какой бы ни была моя одержимость, Лив оказала мне услугу. Я могу сосредоточиться на других вещах: парнях, друзьях, подготовке к балу, выпускному и колледжу.

Все кончено.

— Теперь ты играешь! — восклицает Эми, и я вновь переключаю внимание на подруг. — Почему ты ноешь?

— Мне нравилось мое незначительное участие, спасибо, — отвечает Крисджен. — Я не могу играть за Джэгер. Особенно против «Гиббон Кросс».

— Ага, — со вздохом соглашается Эми. — Похоже, Джэгер хоть в чем-то была хороша.

Я зажмуриваюсь, моя грудь болезненно сжимается. Я не могу… Я не могу.

И я срываюсь с места, распахиваю дверь и направляюсь обратно в раздевалку.

— Клэй! — кричит мне вслед Эми.

Но я продолжаю идти.

Я не должна злиться из-за этого. Мне не три года. Она подставила команду, но в остальном это не потеря. Я выгнала ее. Сделала то, что намеревалась. Я выиграла.

Так почему я хочу выбить каждую дверь, что попадается мне на глаза. Я прохожу мимо Меган в раздевалке, ожидая неприязненного взгляда, но, как только она видит мое лицо, легкая улыбка появляется у нее на губах.

Теперь она получит ее. И никто об этом не узнает.

Раздевшись, я заворачиваюсь в полотенце и иду в душевую кабинку. Закрыв занавеску, включаю воду, делаю глубокий вдох и выдох и позволяю горячей воде смочить волосы и успокоить меня. Я зажмуриваюсь, мои плечи тяжелеют, а голова, кажется, весит сто фунтов. Я просто хочу сесть.

Я просто хочу…

Но внезапно кольца на перекладине для шторки снова соединяются. Я открываю глаза, оборачиваюсь и вижу, как Лив заходит со мной в кабинку. Мое сердце подпрыгивает, когда она закрывает за собой занавеску и подходит ко мне, прижимая полотенце к телу.

На мгновение меня охватывает облегчение. Она здесь. Она не ушла.

Я вновь обретаю голос, снова уверенная в себе, и пытаюсь скрыть улыбку.

— Какого черта ты делаешь? — шепчу я. — Выйди. Сейчас же.

Я тянусь за полотенцем, чтобы прикрыться, но одним быстрым движением Лив стягивает свое и сразу же отбрасывает мою руку. Я смотрю на ее обнаженное тело, и воздух покидает легкие. Моя грудь сжимается, и я едва замечаю, как она прижимает меня к стене, когда откидывает голову назад и смачивает волосы. Потоки воды каскадом стекают по ее золотистой коже, и я не могу дышать, когда капли стекают по ее груди и капают на пол с затвердевших сосков. Мой клитор пульсирует: я снова ненавижу ее.

Она встречается со мной взглядом, приглаживает волосы и приближается ко мне, пока ее соски не касаются моих. Я ни о чем не могу думать и не могу глотать.

— Наверное, отдельные душевые кабинки, что установила твоя гомофобная мать, были не такой уж и плохой идеей, — замечает Лив.

Я заворожена тем, как она откидывает голову назад, открывает рот и подставляет его под струю, наполняя водой. Пульсация между моих ног так сильна, что из меня практически вырывается стон.

Она целует меня, открывая рот, из-за чего теплая вода попадает мне в рот, стекает по подбородку и шее, и, облизывая губы, я жажду большего, потому что ее вкус сводит меня с ума. Внизу все пульсирует и неистово бьется, как барабан. Я хнычу, приближаясь к финалу, но тут она отстраняется.

Мои губы дрожат, и я в течение минуты не могу подобрать слов.

— В-выйди, — требую от нее.

Но Лив не выходит. Схватив насадку для душа с крючка, она прикладывает ее мне между ног, и я задыхаюсь, едва не вскрикнув.

— Ах, — вздыхаю я, обхватываю ее лицо ладонями и, почти в слезах, прижимаю к себе, это так приятно. — Лив…

Брызги летят вокруг меня, и я уже слишком близко, чтобы остановиться. Прижимаюсь к ней, ее лоб прислоняется к моему, пока она наблюдает за тем, что делает со мной, и мой оргазм достигает пика, я настолько возбуждена, что ей не требуется времени, чтобы завершить начатое. Жар заливает мой живот, бедра дрожат, колени слабеют, и я слышу голоса и хлопанье шкафчиков, как только прикрываю рот рукой и кричу.

Черт. Я трясусь, не понимая, плачу ли я, потому что это безумно приятно.

— Ты не чувствуешь с ним то, что чувствуешь со мной, — шепчет Лив. — Не так ли?

Я вздрагиваю и прижимаю ее к себе, каждый мускул сжат, и я не могу этого вынести. Ничто не ощущается, как это. Ничто.

— Ненавижу тебя, — бормочу ей в ухо.

Но вместо того, чтобы отстраниться, касаюсь губами ее кожи.

О, боже. Она позволяет оргазму пройти через меня, прежде чем ученицы занимают остальные кабинки душевой.