— Ого! — воскликнула Гретхен.

— Что? — Он взял одну треугольную половинку и надкусил с уголка.

С набитым ртом она указала рукой, в которой держала гамбургер, на его аккуратно нарезанный сэндвич.

— Я люблю съедать по половинке, на случай если захочу забрать остальное домой, — объяснил он. — И я нахожу треугольники эстетически привлекательными.

— Жуть какая! — Она рассмеялась. — Прямо как серийный убийца.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Какой невежливый вопрос!

— Вот не надо этого, — возразил Кэл. — Ты явно не такая взрослая, чтобы скрывать свой возраст, скорее уж слишком молода.

— Двадцать семь.

— Чушь собачья, — парировал он.

— А тебе сколько лет? — Она сунула в рот жареную картошку и на мгновение задержала ее между зубами.

Он скептически поднял бровь:

— Я слишком стар для тебя.

— Сорок?

— Спасибо! — Он рассмеялся. — Вообще-то тридцать.

— Мне двадцать пять.

— Ага, как же, — сказал он. — Господи, разве ты не должна учиться в колледже или вроде того?

— Я рано окончила школу. Быстро учусь.

— Ну надо же, — ухмыльнулся он.

— А вот ты — неуч.

— С чего ты так решила?

Она прицелилась и пульнула картошкой фри ему в нос.

— Потому что ты этого не предвидел!

Впрочем, она тоже такого не предвидела. Шаловливая веселость была ей в новинку. С Уиллом она всегда старалась быть страстной и нежной, как того требовала ситуация; с Линой — молчаливой и уступчивой.

Она отстраненно размышляла, сколько в подобном поведении, совсем ей не свойственном, притворства и сколько естественной реакции на теплый зал закусочной, обильную еду. Сколько расслабленности от отсутствия страха — впервые за много месяцев.

Тем временем Кэл изучал ее с серьезным выражением лица.

— Послушай, Гретхен, — сказал он, — я подыщу тебе временное жилье.

— Можно мне остаться с тобой?

Он замялся.

— Тебе есть кому позвонить?

— А с виду кажется, будто мне есть кому позвонить? — спросила она, жестом указывая на них обоих, сидящих вдвоем в полуночной закусочной.

— Ну… — Он помолчал, потом вздохнул. — Думаю, сегодня ты можешь переночевать у меня.

— И часто ты предлагаешь незнакомкам постель?

— Я знал еще одного человека, которому однажды пришлось спешно выкручиваться из неприятной ситуации, — сказал он, игнорируя провокационный вопрос.

Впрочем, она перестала слушать его сразу после того, как он разрешил ей сегодня остаться у него. Главное — зацепиться, остальное наладится само собой. Только бы оказаться у него дома, а там будет видно. Она хорошо знала, как заставить его удержать ее. Но не знала, что и сама захочет остаться. В этом и была ее ошибка.

5

Алекс Меркадо выглядит лет на десять моложе любого частного детектива, которого я видела в кино или по телевизору. У него круглое мальчишеское лицо, загорелое и гладко выбритое. К моему облегчению, фетровой шляпы на нем нет. Теперь я понимаю, что представляла его в ней из-за логотипа на сайте. Одет он скромно, в джинсы и футболку поло с расстегнутым воротничком. В «Вафельном домике» не так уж много одиноких мужчин, пьющих кофе в кабинках, так что я сразу понимаю, который из них ждет меня. Он подтверждает мою догадку, вставая и наклоняясь, чтобы пожать мне руку.

— Я Алекс. Спасибо, что пришли, — говорит он и жестом приглашает меня сесть напротив.

Коричневое покрытие сиденья скрипит, когда я сажусь на диванчик у стенки с матовой стеклянной перегородкой. Давненько я не была в «Вафельном домике». Оглядываясь по сторонам, я задаюсь вопросом, не то ли это место, где болтаются мои ученики, желая опохмелиться. Аромат, который исходит от детектива, — яблоки с корицей и растительное масло, словно кто-то рядом печет шарлотку, — неожиданно приятен мне.

— Вы часто бываете в этой закусочной? — спрашиваю я. — Мне кажется, я уже видела вас здесь.

Он слегка озадачен.

— Я просто хотел найти место, где можно поговорить без помех. — У него надтреснутый, словно ломающийся, как у подростка, голос. Меркадо оглядывается и, улыбаясь, произносит: — Сейчас в зале работает только одна официантка, и, поверьте мне, она не слишком внимательна.

— Просто к слову: мой муж знает, что я здесь.

— Понял, — кивает детектив. Но я вижу, что он мне не верит.