— Кто вас нанял? — повторяю я.

— Никто.

— Тогда какого черта вы здесь делаете?

Подходит официантка с большим графином в руке, Алекс показывает на свой бокал и позволяет наполнить его. Потом благодарно кивает и смотрит ей вслед, после чего поворачивается ко мне. Когда он собирается что-то сказать, я слышу сигнал мобильника. Наверное, Том интересуется, где я. Интересно, который час?

— Анна, я был там. Разве вы не хотите знать, почему копы так и не нашли вашу дочь?

— Я предполагаю, что из-за их вопиющей некомпетентности.

То, как он произносит мое имя, настолько раздражает меня, что я едва сдерживаюсь. Пора заканчивать этот ни к чему не ведущий разговор.

— Мне пора. — Вставая, я чувствую, как телефон звякает в сумочке во второй раз.

— Вы хотите знать правду. Но у меня есть основания полагать, что правда… хуже, чем мы думали. Вы видели материалы в этом конверте. — Он говорит все быстрее, тыкая указательным пальцем в желтый прямоугольник, о котором я даже думать не хочу. — Полиция даже не удосужилась сравнить останки с зубными картами вашей дочери. Джули Уитакер была удалена из базы данных пропавших без вести. Я проверял.

— Потому что она дома, — шепчу я. — Лежит на диване под пледом.

Дзынь… Еще одно сообщение на телефон.

— Анна, в полиции считают, что останкам от восьми до десяти лет. Предполагается, что это тринадцатилетняя девочка. Но имя Джули вообще не всплыло.

— При чем тут она?

— А вы не допускаете, что девушка, которая живет у вас дома, — не та, за кого себя выдает?

— Девушка, которая живет у меня дома? — тупо повторяю я, как идиотка.

— Можете сделать мне одолжение? Добудьте образец ее ДНК. В идеале немного волос с расчески.

Дзынь. Дзынь. Я достаю телефон из сумочки, читаю последнее сообщение Тома и чувствую внезапное головокружение.

Но Алекс неумолимо продолжает:

— Мой друг из криминалистической лаборатории сделает анализ. Вам нужно всего лишь взять образец волос, и мы посмотрим, совпадает ли он. Мы ни к кому не станем обращаться, и никто не узнает, даже она, пока… пока у нас не будет точного ответа.

— Извините. — Я отодвигаю конверт обратно через стол, как блюдо, которое не в силах доесть.

— Подумайте хорошенько. Вы уверены, что это она? Отлично. В таком случае вы получите подтверждение и обретете душевное спокойствие. — Он проницательно смотрит на меня. Телефон снова брякает. — Но вы не уверены, правда? Или не совсем уверены.

Меркадо по-прежнему сидит, сложив руки перед собой на столе, но мне кажется, что он нависает надо мной, проникает в самые сокровенные уголки моего сознания своими цепкими пальцами. Я беззащитна перед этим насилием над моим сознанием, я не в состоянии обезопасить себя. Все равно что жить в мире, где любой может войти к вам в дом и забрать вашу дочь, угрожая ножом. В мире, где может произойти все что угодно. В мире, где так легко потерять веру в Бога и доверие к людям. В мире, где лучшее, что когда-либо случалось со мной, оборачивается самым страшным, и это самое страшное заключено в конверте из плотной бумаги, всего в двух словах заголовка: «Найдены останки».

— Нет, я уверена.

— У вас есть мой номер. — Больше он не пытается всучить мне конверт. — Позвоните, если захотите снова поговорить.

Телефон у меня теперь жужжит непрерывно. Я должна вернуться домой к Тому, где нас уже подстерегает беда, и она обязательно обрушится на нас, как наказание за мои сомнения. Я направляюсь к двери. Кажется, что я ушла из дома давным-давно: не верится, что я выскочила из кабинета Кэрол Морс всего несколько часов назад. Но воспоминание о пропущенных сеансах терапии внезапно останавливает меня. Я поворачиваюсь и быстро возвращаюсь обратно к столу.

— Мне на это наплевать, — говорю я, избегая смотреть на конверт. — Но, если вы действительно хотите помочь, выясните, где она бывает по вторникам и четвергам. Она выходит из дома в час тридцать. Проследите за ней.

— Я думал, вы уже и не спросите.

— Не бесплатно, — продолжаю я. — Это нужно лично мне, и я заплачу.

— Ладно, — кивает он. — Но вы тоже кое-что для меня сделаете, Анна. Найдите группу под названием «Гретхен в полночь». Посмотрите видео в Интернете. И скажите мне, чье лицо вы увидите.

Ви

проснулась в семь утра с одеревеневшей челюстью и мельтешащими желтыми звездочками в глазах. Уилл лежал рядом и храпел.

Поначалу она не сообразила, почему у нее болит челюсть. А потом, войдя в ванную, увидела, что занавеска наполовину сорвана, флакончики с шампунями валяются на дне ванны; вспомнила, как его руки сжимали ее шею, а из душа, как дождь, на нее падала вода. Когда он наконец отпустил Ви, она вслепую ухватилась за занавеску, чтобы не упасть, и сорвала ее. Затем долго сидела, съежившись, прислушиваясь к звуку воды, которая стучала о занавеску, упавшую ей на голову, и ждала, когда он вернется и накричит на нее за весь этот беспорядок, но он так и не пришел.