Она начала перед выступлением пить с группой пиво, на которое все скидывались со своего скудного заработка. Уиллу нравилось, что она участвует в предваряющем шоу ритуале; он предупреждал ее много раз, что не стоит выпендриваться и отделяться от коллектива. Конечно, рано или поздно ситуация вышла бы из-под контроля, поэтому она лишь выжидала момент, а пока время не пришло, выпивала с парнями. И вот момент настал. Она демонстративно прижималась к Уиллу, когда они вместе с Дэйвом и Леном сидели в гримерке, а затем отправилась в женский туалет, убедившись, что все это видят.

Каждый раз, когда они играли в Сиэтле, она чувствовала себя ребенком на качелях, со свистом несущихся вниз, ребенком, который ждет подходящего мгновения, чтобы спрыгнуть. Она не знала точно, кого ищет, пока не заметила в зале его: мужчину, которого она уже видела раньше, всегда одного. Просто мужчина, но в тот вечер на сцене, разглядев его темное лицо в окружении более светлых, словно черную дыру, она поняла: это он. Она чувствовала его взгляд, чувствовала, что он наблюдает за ней, и, прикрыв глаза, зависла голосом на несколько секунд в низком альтовом регистре, а затем потянулась вверх хрустальным сопрано, пробираясь сквозь огни софитов к темному провалу его лица, будто всплывающий ныряльщик.

В ту октябрьскую ночь, когда на город спустилась пелена мороси, которая никуда не денется в ближайшие семь месяцев, она наконец решилась.

6

Вернувшись домой, я забываю и о видео, и о Гретхен Фарбер, потому что она опять ушла. Джули ушла.

Мне хочется накричать на Тома за то, что позволил ей покинуть дом. Конечно, он не знает о выкидыше, не знает, что у нее может открыться кровотечение, что ей больно. Но, так или иначе, когда я возвращаюсь, она уже пять часов как исчезла, ни словом не обмолвившись, куца направляется, и мой муж в ужасе. Мы ездим по Мемориал-драйв, останавливаемся в кафе и магазинах, спрашиваем, не видел ли ее кто-нибудь. Один бариста в «Старбаксе» говорит, что видел, как она садилась во внедорожник на улице.

Конечно, мы сразу понимаем, что это Джейн заехала за Джули в джипе Тома. Но когда телефон Джейн перенаправляет нас на голосовую почту, как обычно бывает, если человек мертв и уже не может ответить сам, вот тогда ужасные сценарии начинают раскручиваться по спирали, и мы теряем контроль над собой. Мы представляем, что какие-то люди из Мексики искали Джули и наконец нашли ее, а когда девочки были вместе, возможно, похитили их обеих. Или Джейн подобрала Джули, но они попали в аварию на опасном перекрестке и теперь лежат в коматозном состоянии в больнице. Сцены вероятных катастроф мучают нас, хотя мы и пытаемся успокоить себя, что молния дважды не бьет в одно и то же место. Я кричу на Тома, Том — на меня, затем мы крепко обнимаемся. Он звонит в участок и обещает держать полицейских в курсе, когда, уже после наступления темноты, обе дочери вваливаются на кухню, промокшие насквозь и хохочущие, как сумасшедшие.

Их смех выводит меня из себя. Вот уже четыре часа прошло с тех пор, как я вернулась домой и обнаружила, что девочки пропали. Я сижу за кухонным столом, мне больно, я ругаю себя за то, что пошла к психотерапевту Джули и, хуже того, встретилась с этим Меркадо — уродом, который выудил мой рабочий номер с сайта факультета. Все это признаки предательства, означающие, что я недостойна возвращения Джули. Когда я пролистывала список друзей Джейн — Белла, Эйприл и так далее, — друзей, с которыми она, вероятно, больше не общается, но номера их родителей у нас есть, а Том кричал в трубку детективам Харрис, Оверби и всем остальным, кто соглашался слушать, я знала в глубине души, что они ушли из-за меня.

А теперь они здесь, и они смеются.

— Где вы были? — тихо спрашиваю я.

А они все не могут оторваться друг от друга, как сиамские близнецы, две сестры — Джули и Джейни, Джейни и Джули, — как в старые добрые времена, хотя Джули, уже заметив неладное, настораживается.

— О боже, где мы только не были! — Джейн кладет руку на плечо Джули, чтобы успокоиться.

— Ты могла бы начать с объяснения, почему ты такая мокрая.

— О… Да. Небольшой конфуз.

В голосе Джейн проскальзывает смешок, но у меня нет настроения шутить. Заметив мрачное выражение моего лица, она нервно хихикает:

— Скажи ей сама, Джули. На тебя она меньше разозлится.

— Когда мы возвращались домой, попали в жуткую пробку и остановились перекусить. А потом Джейн хотела показать мне сад скульптур, но он оказался закрыт…

— И тогда мы перелезли через стену, — подхватывает Джейн. — Я сто раз так сделала, но именно сегодня мы наткнулись на охранника! — Она снова хихикает. — А потом мы пошли к большому фонтану, такому круглому, в Германн-парке…

— Хотели загадать желание…

— И все немного вышло из-под контроля. Короче, мы пошли купаться.

— Она собирала деньги из фонтана! — заявляет Джули, снова начиная смеяться.

— У меня не было мелочи. Вряд ли желания из-за этого не исполнятся.

Они уже забыли выражение моего лица, которое насторожило их мгновение назад. Мысленно они все еще падают вместе в широкую чашу гигантского фонтана, гоняются друг за другом по дуге брызг, а вокруг сигналят машины.

С меня хватит. Я встаю из-за кухонного стола. Даже не знаю, что собираюсь делать и к кому из них направляюсь, но Джули видит, что я приближаюсь, и пятится к двери.