— Это ещё почему?

— Я же сказал, — снова хмурится Просурков. — Мой барон и князь ведут переговоры, и…

— Так я тоже на переговоры, — развожу руками. — Может, сомневаешься?

— Никак нет, ваше…

— Тогда пасть закрой и пропусти, червь безмозглый.

Евгений несколько мгновений тупит, а затем тянется в карман.

— А ну замри! — приказываю я. — Что собрался делать?

— Собираюсь позвонить барону.

— Зачем? Собираешься спросить, можно ли меня пропустить?

— Ну… да.

— Если он скажет, что нельзя, то не пропустишь?

— Угу, — кивает Просурков.

— Ты понимаешь, что в этом случае я тебе башку оторву? — усмехаюсь я. — Вот смотри, Женёк, выбор у тебя простой. Либо пропускаешь, либо нет. Если пропускаешь — я спокойно еду дальше. Если нет, то я сначала убиваю всех вас, сталкиваю броневик в пропасть и уже затем спокойно еду дальше. Мне любой вариант подходит, я не против размяться. Ты к какому склоняешься?

— Кхм. Ну, наверное, к первому.

— Да не наверное, а точно. Здесь и думать нечего. Не вздумай доставать свой сраный мобилет и отойди в сторону, опарыш.

Видно, что у Евгения идёт внутренняя борьба. Нарушать приказ своего барона он не хочет, но голову на плечах тоже было бы неплохо сохранить.

Спустя полминуты раздумий Просурков всё же решает остаться с головой и приказывает отогнать бронемашину в сторону. Я сажусь в свой автомобиль, и мы спокойно проезжаем дальше.

М-да, всё именно так, как я и думал. Порог княжеского дома уже обивают желающие получить вкусный титул. Да не просто вкусный, а вкуснейший. Ведь крупнее княжеского титула, кроме императорского, в Российской империи нет.

Поднимаемся по узкой горной дороге, щурясь от бьющего в глаза рассветного солнца. А когда начинаем спускаться, взору предстаёт поместье князя.

Внушительно. Огромный особняк в форме буквы Н, целый парк и озеро на территории, не говоря уже о нескольких хозяйственных постройках и башнях по углам.

Башни, судя по всему, являются генераторами магических куполов для защиты в случае нападения.

Территория окружена высоким забором, и внутрь ведут единственные ворота. Возле них стоит блестящий чёрный автомобиль, а рядом с ним — несколько человек. Вооружённые солдаты и невысокий тип в сером деловом костюме.

Этот тип, надо полагать — сам барон Сурков. На его макушке блестит под лучами солнца лысина, обрамлённая жиденькими волосёнками. Барончик выглядит всполошённым и бегает перед воротами туда-сюда.

Когда Сурков видит нашу машину, то резко останавливается. Мгновение стоит недвижимый, а потом начинает топать ногами, как рассерженный мальчишка, орать и махать руками.

— Кажется, его благородие недоволен нашим появлением, — замечает водитель.

— Ещё бы, — фыркаю я. — Тормози.

Выхожу из автомобиля, создаю печать Скорости и моментально оказываюсь рядом с Сурковым. У того расширяются глаза, а жидкие волосёнки взметаются от порыва ветра.

Его охранники даже оружие поднять не успевают. Если б я хотел убить барона, тот бы уже валялся на земле и захлёбывался кровью.

Но убивать его я не собираюсь. Просто решил эффектно поздороваться.

— Приветствую, ваше благородие! — хлопаю Суркова по плечу и протягиваю руку. — Граф Котов, Ярослав Романович. Рад знакомству.

— А-а, это вы, — щурится барон, пытаясь не показывать испуга. — Барон Сурков, Валерий Сергеевич.

Валерий пожимает мне руку. Он ниже меня на голову, в два раза уже в плечах, а ещё от него исходит неприятный кислый запах. Как от сгнившей капусты.

Отхожу на шаг, не желая вдыхать это амбре. Делаю глубокий вдох свежего утреннего воздуха и оглядываюсь по сторонам.

— Красиво здесь, а? Горы, пихты. Озеро чудесное просто. Вы давно здесь стоите, барон?

— Я могу узнать, что вы вообще здесь делаете, граф? — бурчит Сурков.

— То же, что и вы, полагаю. Пришёл договориться с князем о том, чтобы стать его наследником. Вы же поэтому велели своим людям перекрыть дорогу? Чтобы никто другой не помешал вашим переговорам?

Валерий тушуется и едва открывает рот, чтобы оправдаться, как я его перебиваю:

— Вижу, что переговоры не удались. Князь отказался вас впускать?

— Он игнорирует всех визитёров, — бормочет Сурков, оттягивая воротник рубашки. — Знаете, есть ощущение, что его высочество уже скончался.