— Ну у тебя и фантазия, — поддевает Вика, как будто не понимает, что, несмотря на тон, я вполне всерьёз.

А может, и вправду не до конца это сознаёт? Я, конечно, признавался ей в симпатии, но в любви ещё нет.

Смотрю на неё, прикидывая, как начать, но Вика, кажется, замечает что-то такое в моих глазах. Напрягается на мгновение, а потом выпаливает с офигеть каким внезапно ярким воодушевлением:

— Мы победили! — едва ли не прыгает на месте. Понимаю, конечно, что пытается перебить мои порывы, зараза такая, но всё равно ведь тянет улыбаться. Забавные движения, почти как победный танец. — Надо отметить всей компанией, — беспечно предлагает Вика, а у самой взгляд бегает, никак встретить мой не может.

— Отметим, — снисходительно соглашаюсь.

И, пользуясь тем, что мы тут торжество изображаем, обнимаю Крючкову. Вроде как уместно ведь. Вот только объятия эти какие угодно, только не дружеские уж точно. Лишь вначале лёгкие, почти обычные, не считая того, что с Викой острее всё в разы. А уж потом…

Мы буквально обволакиваем друг друга близостью, теплом, волнением одним на двоих. Приятным таким… Отчётливо слышу её сбивчивое дыхание, посылающее мне куда-то в шею горячие мурашки. Не сдерживаюсь. Сжимаю крепче, тяну Вику ближе, буквально вплотную прижимаю к себе. Заставляю чувствовать ещё ярче. Ещё и ладонями по телу веду.

Крючкова, конечно, улавливает перемену в обнимашках. Замирает на мгновение, потом как-то неловко пытается меня отстранить… Чёрта с два я ей позволю.

— Давид… — сипло шепчу, не понимая, почему сопротивляюсь, когда вдруг хочется поддаться. Да я и отталкиваю вяло, неуклюже совсем.

Но не делать этого не могу. Расслабиться, отключить голову… Не про меня же совсем. Никогда в жизни так не делала. Страшно. Тем более с Давидом.

В него же если влюбишься, то всерьёз и надолго. И не то чтобы я сужу по Арине — подруга уже остыть успела, счастлива вполне сейчас. Просто… Знаю, и всё тут.

В ответ на мои трепыхания Давид обнимает ещё крепче, вдыхая запах моих волос. От этого вроде простого, но чуть ли не интимного действия меня слегка коротит. Глупо прислушиваюсь к сердцебиению, причём толком не понимаю, своему или его. Толкаю совсем уже слабо.

— Не пущу, — твёрдо и почти жёстко заявляет мне Давид, вибрацией низкого голоса посылая по телу горячие мурашки.

— Пожалуйста, — прошу, понимая, что бороться бесполезно.

Давид только хмыкает, нагло и демонстративно пошевелив мне по телу и без того чуть ли не сжимающему меня ладонями. Шарит, гладит, к себе прижимает, будто доказывает что-то. А я только и могу, что в кулак сжимать ворот его рубашки, причём ещё и по-дурацки вздрагиваю, когда касаюсь костяшками пальцев обнажённой горячей кожи чуть ниже шеи.

— Хватит, Вика, — Давид хрипловато пресекает то ли мои слова, то ли реакцию. — Каждый сам за себя не работает. Мы вместе.

Офигеть заявление! Такое безапелляционное, не требующее ответа. Аж задыхаюсь от негодования… и какого-то окутывающего тепла по телу. Оно отзывается на слова Давида совсем не так, как должно бы.

На действия, впрочем, тоже.

— И давно ли? — пытаюсь усмехнуться, говорить насмешливо, а не дрожащим лепетом.

Получается смесь и того, и другого. Но Давиду, конечно, хоть бы что.

— Главное, что насовсем, — не теряется и словно запечатывая свой ответ касается губами чуть выше брови. Потом ещё ниже…

Сердце ускоряет биение. Очевидно, что нежными лёгкими поцелуями по лицу Давид не собирается ограничиваться. И меня бесит, что эта мысль вызывает чуть ли не предвкушение!

Настойчивее отталкиваю.

— Отпусти, — шиплю, уворачиваясь и лицом.

Сама не знаю, откуда во мне это упорство. Но и Давиде оно тоже только разгорается:

— Нет.

Ну всё. Это уже слишком.

Отталкиваю сильнее, игнорируя тянущее надрывное чувство в груди, снова и снова колющее. Ощущение ошибки… И это злит.

— Да ты меня всегда бесил! — выплёскиваю на Давида. — Что о себе возомнил вообще?

То ли жёсткостью действий, то ли резкостью тона я всё-таки добиваюсь своего: меня отпускают. Аж пошатываюсь слегка. И чувства странные. Вроде бы облегчение, а вроде бы… И наоборот.

Давид не отходит.

— Это говоришь не ты, а твои страхи, — спокойно заявляет, не сводя с меня глаз.

Да какие, нафиг, страхи? Да я в жизни ничего не боялась. Привыкла действовать.

— Психолог доморощенный, — шиплю злобно, потому что, конечно же, на самом деле понимаю, что Давид имеет в виду. — Пошёл к чёрту.