— И этот ИИ не может посадить корабль по команде? — все же настаивал Алексей.

— Он послушается только, если получит подтверждение, что это реально я, напрямую считав параметрические данные, — как попугай повторила я.

— Для чего такие ограничения? — вновь прилетел недовольный вопрос от типа, которого мне так и не представили.

— Защита от угона, — просто ответила я, — браслет не настолько надежен, когда речь идет об идентификации на дальнем расстоянии.

Да, на противоугонку Кирик меня в свое время убеждал не скупиться, и я его рекомендации последовала. Учитывая происшествие на торговой станции Тилна по пути сюда, точно не зря.

— Но какой-то способ заставить его дистанционно пошевелиться есть? Должен же быть! — вновь встрял этот сообразительный тип, который, видимо, сейчас перед высоким начальством выслуживался.

Я помотала головой.

— Совсем? — переспросил Алексей, прищурившись.

— Если и есть, то я его не знаю, — пожала я плечами.

— Опять ведь врешь! — послышался раздраженный голос Крылова, на что я даже глаза закатила.

Нет, одна мысль у меня действительно появилась, если честно. Но без уверенности, что я смогу ее реализовать. А после такого наезда делиться ею я точно не собиралась. Ну, как минимум, пока все не обдумаю и не решу, как именно действовать, чтобы это принесло нужный мне результат.

А еще, я смотрела на разобранный челнок, и мне как-то совсем неприятно стало. Если учесть, как долго и сложно собирался «Тар-и-накти», это реальным издевательством выглядело. С чего они решили, что если я все же найду способ, чтобы заставить его прилететь, я им его отдам?

Ведь эти люди хотели просто взять и распотрошить то, на что я почти два года своей жизни потратила! Никто из них не понимал, чего мне стоило упереться, чтобы превратить судно из никому не нужной развалюхи в жемчужину! И они только над маленькой его частью поиздевались, а мне уже захотелось кого-нибудь прибить!

— Я давно говорил, что допросить ее должен Михаил, — послышался раздраженный голос лощеного хмыря в костюме.

Признаться, я сразу вздрогнула.

— В этом нет необходимости, — послышался спокойный ответ Крылова.

— Очевидно, есть! — ответили ему.

— Согласно договоренностям с Игорем Валентиновичем, я сам принимаю решения о необходимых инструментах воздействия, — словно не в первый раз напомнил собеседнику Крылов.

— Вы уже обсуждали с отцом, что нужны изменения. А эта ситуация окончательно подтвердила мою правоту. Ваша работа, очевидно, требует оптимизации, для того я и здесь.

Крылова откровенно перекосило. Мне тоже, если честно, не понравилось, как это прозвучало.

Оптимизатор, гребанный! Эффективный менеджер доморощенный!

Впрочем, я тут явно заинтересованное лицо, а обычно, кто платит деньги, тот и музыку заказывает. Но это не отменяло того факта, что даже мне этого понтореза пнуть в промежность захотелось.

— Этот проект полностью мой! И решения принимаю я, — вернув самообладание, настойчиво повторил Крылов. — Насчет расширения и масштабирования я не возражаю. Делайте, что хотите!

— Принимаете, но ровно до тех пор, пока вас не отстранят, — поморщился этот неприятный тип.

Крылов прищурился, но промолчал. Судя по лицам Евгения и Алексея, им тоже этот разговор не нравился, как и большей части присутствующих. Да, что там, даже я напряглась.

Но едва ли этот хмырь нас замечал. Для него мы были слишком незначительны, чтобы обращать свое бесценное внимание. А вот реакции Юрия Васильевича он очень ждал, даже предвкушал.

В этот момент у Алексея зазвонил телефон и отвлек на себя внимание, немного сбавив накал страстей. Нет, звук у него стоял в тихом режиме, но даже вибрация в воцарившейся тягучей тишине прозвучала громко, еще и эхом начала отдаваться.

Алексей на вызов ответил кратко, пообещав кому-то, что сейчас подойдет, а потом, кивнув начальству, извинился и действительно ушел прочь. На удивление, никто этому демаршу значения не придал. Как будто никого не смутило, что у зама нашлись более важные дела, чем местные разборки. Ну, может, кроме меня.

Я хмуро проводила Алексея взглядом и снова развернулась к основной компании.

Крылов равнодушно разглядывал корпус моего разобранного транспорта. Если его и тронуло что-то из предыдущих заявлений, внешне он это не демонстрировал. Его лицо оставалось полностью непроницаемым, в отличие от перекошенной мины его собеседника.

А последний, переведя дух, возобновил свое брюзжание. Там и про некомпетентность было, и про полный бардак, и про неумение правильно использовать выделенные ресурсы, которые им милостиво его отец пожаловал, про неумение управлять людьми, много еще чего. И все это на глазах у многочисленных подчиненных.

Нет, не то, чтобы я первый раз присутствовала на подобной экзекуции, где сваливали в кучу, все, что только можно и нельзя, но обычно она происходила более приватно. А самое главное, следовала только в тех случаях, когда для нее реальная причина имелась.