— Оно того стоило? — после паузы спросила я.

— Да, спустя восемь лет после ее пропажи почти прижал гада, но он все же сумел ускользнуть, и после этого стал осторожнее. Потом было много работы и еще несколько почти удачных попыток, и если бы его не убили… — он поморщился и последние слова реально с сожалением произнес.

— А он считал, что все его неприятности начались, из-за того, что ваши заокеанские коллеги прижали и допросили другого контрабандиста, — усмехнулась я.

— Они мне не коллеги! — брезгливо возразил Крылов, а затем продолжил, — Когда Юрген пришел за тобой в последний раз, у нас уже были совершенно другие возможности, потому я был уверен, что в этот раз все получится.

— Да, я помню, вы хотели заставить меня вам подыграть, потому обещали меня пристрелить, — криво усмехнулась я.

— Все еще дуешься? — вздохнули рядом.

— Ну, если б не та угроза, я б из той машины и шагу не сделала, и не оказалась бы в итоге у черта на куличках, — со вздохом пробормотала я. — Какое там дуться!

— Кто мог предположить, что у него в загашнике еще и такая дрянь есть? — растерянно пробормотал Крылов, а затем вздохнул, глядя на насупленную меня.

— Что? — с подозрением спросила я.

— Вот, умеете вы чувство вины вызывать! Причем, одним видом своим! Даже если предварительно сами чертову гору наворотили.

Я прищурилась.

— А, то есть я же сама и виновата, да? Вы еще расскажите, что я вас всякой гадостью себя колоть заставила!

Он помолчал.

— Учитывая обстановку после твоего побега, это казалось лучшим вариантом. Я бы не допустил всякого непотребства в любом случае, но у моего спонсора было другое настроение. Требовалось срочно дать результат, и мы его предоставили более гуманным способом.

Я скептически посмотрела на него.

— В любом случае? — не поверила я.

— Да! — тяжело вздохнул Крылов, затем укоризненно на меня посмотрел, — чем ты во всю и пользовалась!

Я снова недоверчиво прищурилась.

— Не верю! Если б мне не угрожали, не шантажировали, не пугали, и я точно знала, что меня в любом случае не тронут, у нас было бы значительно больше шансов договориться, — фыркнула я.

— Правда, что ли? — тут уже он скептичность проявил.

— Да.

— И корабль бы свой передала спокойно? — вновь скептично спросили меня.

Вот тут я отвела взгляд и скривилась. Обсуждать свой корабль я точно была не готова!

— Вот так просто! Если у кого-то есть что-то нужное тебе, то он обязательно должен тебе это отдать? — все же не выдержала я.

— Тебе же предлагали компенсацию!

— И что мне с ней делать, с этой компенсацией? — поморщилась я.

Он усмехнулся, но наседать больше не стал. Мы некоторое время помолчали.

— И что теперь? — спросила я после паузы.

— Мы вернемся и продолжим работу, спокойно и без всяких драм, — ответил он, словно отвлекаясь от своих мыслей.

Вот тут мне стало смешно.

— Работу в качестве кого?

— Можно начать с переводчика, а там видно будет. Материала очень много, твоя помощь нужна!

От такой невинной простоты у меня даже челюсть отвалилась:

— Нет, вы серьезно? Назовите хоть одну причину, почему я вам помогать должна? Особенно после всего, что произошло!

— Про всеобщее благо тебе рассказывать? Эти уроды снаружи решили поиграть в богов, считая, что им позволено творить здесь любое непотребство. Неужели тебе не хотелось бы эту ситуацию изменить? И в отличие от многих других твой вклад действительно способен принести пользу.

Я аж плечами передернула.

— Вот про это точно бесполезно! Особенно в контексте работы частной организации, имеющей конкретного бенефициара! — поморщилась я.

— Даже в Союзе настоящий прогресс двигала частная инициатива конкретных людей, создававших с нуля свои структуры, которые потом становились уважаемыми НИИ и КБ. Другое дело, что их спонсировало государство, и плоды их деятельности тоже оставляло себе. В Российской Империи ситуация отличалась куда меньше, чем принято думать. Хорошо это или плохо, вопрос отдельный. Но я не заметил, чтобы у тебя были проблемы с работой на частные лица, даже корпорации, что там, что здесь.

Я пожала плечами, и отпираться не стала.

— Не возникало. И что это меняет? Знаете, в контексте государства я в такие вещи тоже не сильно верю. Видела я, какие формы это самое государство может принимать и там, и здесь. Любая структура это живой, постоянно меняющийся организм. Никогда не знаешь, во что оно переродится завтра, не важно, здесь или там. Так что рассуждения на тему тоже бесполезны!

— А разве не мы влияем на то, как оно меняется?

Я невольно оглянулась на охранника сзади.