Проклятье короля забирало жизни. Но и не отдавало смерти. И теперь все жены короля были просто безжизненными тенями, вынужденными вечно слоняться по мрачному замку. Или пока у короля не родится сын.

Черный король, как назло, застыл на пороге комнаты принца и продолжил разговор. Этого я уже не могла услышать — шепот теней заглушал все. Я стояла в углу и узнавала историю замка и историю Черного короля. Поневоле узнавала биографию каждой из ста тридцати восьми женщин. И еще много чего узнавала.

— Шут уже не сможет решать! — неожиданно громко сказал Черный король, и тени в испуге метнулись в стороны.

Угол перестал быть темным. И шагнувший в коридор король увидел меня. Он отошел в сторону и жестом пригласил пройти в комнату принца. Самоцвет мне нужен был во что бы то ни стало. И я протиснулась мимо короля в спальню принца.

В спальне было светло. Все три камня освещали ее, как яркая лампа. Тени не бродили по комнате. И даже не выглядывали из углов.

— Ваше Высочество! — сразу попросила я. — Мне очень страшно. Не дадите ли мне один самоцвет?

Принц поднял голову и заметил меня. По его лицу медленно поползла улыбка.

— Ты пришла, Визифлюндия, — голос Ринса стал мягким и ласковым, он жестом показал на свою кровать. — Со мной тебе не будет страшно. Я знал, что ты сама придешь.

Улыбка все больше захватывала лицо принца. Ринс шагнул ко мне и схватил. И тут же отпустил и отпрянул. В проеме двери стоял Черный король.

— Так ты соблюдаешь уговор, — голос вошедшего был мрачноват, да и вид тоже. — Дай ей камень и отпусти.

Ринс неохотно повиновался. Я зажала в руке самоцвет, буркнула «спасибо» сразу принцу и королю и помчалась в свою комнату. Свет разгонял тени, и я быстро добралась до комнаты. И под ясным светом камня смогла, наконец, уснуть.

Мы покинули замок Черного короля на рассвете. Хотя рассветом это трудно было назвать. Темное небо едва-едва посветлело, волны с шумом обрушивались на скалы, обдавая брызгами замок.

Небо было словно закрыто тучей, как бывает во время грозы Но там, вдали, из-под тучи выглядывал солнечный свет. Его лучи заливали ярко-зеленые луга. Там уже были земли, не принадлежавшие Черному королю. Здесь же было все также сыро, холодно и темно.

— Ну и непогода, — проворчала я.

— Здесь всегда так, — ответило Ринс.

Не только сам Черный король был проклят, но и все его владения. И я вздохнула с облегчением только тогда, когда мы выехали за границы этих мрачных владений. Было уже далеко за полдень. Солнечные лучи сразу обняли нас, как родных. И стало тепло.

Линс молчал всю дорогу. Ринс то весело балагурил, то тоже замолкал. Мы несколько раз останавливались на отдых. Чаще всего ближе к утру и отдыхали до самого полудня в каком-нибудь тенистом лесочке. Но и Ринс, и Линс старались держаться от меня подальше. И поговорить ни о чем не удалось.

На четвертый день пути мы увидели дворец.

Королевская жизнь

Дворец стоял на возвышении, окруженный мощной стеной. Вокруг расстилались поля с рассыпанными по ним деревушкам. Кое-где торчали островки леса. Извивалась змеей река. Паслись лошади. Королевство называлось Лиринс.

Дворец был огромен. Сложенный из какого-то светлого, с сиреневым отливом камня, он разрастался башнями и башенками вверх и в стороны.

Принца торжественно встретили. Навстречу выехал начальник королевской стражи — бравый усатый мужчина.

А на светло — сиреневой лестнице, ведущей к парадным дверям, стоял шут. Большелицый мужчина с улыбкой до ушей и мрачными карими глазами. На голове пестрел колпак, на башмаках позвякивали колокольчики.

— Наследный принц добыл камней. Но сердце верное важней, — весело прокричал шут.

Ринс только улыбнулся, соскочил с коня и весело вбежал по ступенькам.

— И тебе не болеть, дядя! — принц похлопал шута по плечу и заскочил во дворец.

Линс помог мне спешиться. Шут внимательно наблюдал за мной.

— Приветствую, Грибб, — произнес блондин, когда мы поднимались по лестнице.

Шут чуть склонил голову. Стража у дверей пропустила нас.

Это был великолепный дворец. Необыкновенно светлый внутри, полный цветов. Мы вошли в огромный зал. Из которого вверх вело множество лестниц. Возле одной из них слышалось женское хихиканье — Ринс зажимал в углу кудрявую девушку в пышном платье.

— Ваше Высочество, — произнес, остановившись, Линс.