«Может, получится замять этот момент?»

Но увы. Только я замолчала, рассказав всё, что помнила, как преподавательница заметила:

— Перечислите ещё нерекомендуемые трансфигурации, пожалуйста.

«Упс».

У меня вдоль позвоночника поползла холодная капля. С одной стороны, на тройку — да что там, на четвёрку — я уже ответила. А с другой, ну обидно же. На такой мелочи — и срезаться.

— Первым пунктом не рекомендуется, — начала я мямлить. Запнулась и всё-таки родила: — Не рекомендуется трансфигурировать мёртвое в живое. Вторым пунктом не рекомендуется, — так, здесь вроде бы обратное было, — не рекомендуется трансфигурировать живое в мёртвое. И третьим пунктом…

А вот тут меня можно было расстрелять, но я бы не вспомнила.

— Третьим пунктом…

Я панически скользнула глазами по кабинету — сплошь склонённые над столами макушки. И вдруг зацепилась взглядом за сидевшего на среднем ряду Лира. Тот, похоже, уже подготовился и собирался идти после меня. «Подскажи!» — в отчаянии протелепатировала я ему.

И Лир демонстративно отвернулся.

«Ах ты!..» — я проглотила недоброе мнение об однокурснике и, посмотрев на госпожу Дарвудса, призналась:

— Не помню. Из головы вылетело.

— Живое в живое, — спокойно ответила за меня преподавательница. — Ничего страшного, Арс. Это ведь ваша первая сессия?

Я кивнула.

— И первый экзамен, — продолжила госпожа Дарвудса. — Поэтому, думаю, можно пойти вам навстречу.

И она выписала в ведомости красивое «отл.».

— Спасибо! — просияла я, и преподавательница добродушно ответила: — Не за что, Арс. Я же видела, что вы старались. Можете идти, и удачи вам на следующих экзаменах.

— Спасибо! — будь у меня крылья, как у феи Лейны, я бы уже взлетела к потолку. — До свидания!

Подхватила сумку и, пританцовывая, вышла из кабинета. Даже не покосившись в сторону Лира.

— Вот что ему стоило подсказать? — риторически спрашивала я позже у Черныша, сидя в фамильяриуме. — Он ведь знал, сто процентов.

— Чиу-ми, — непонятно ответил лий-си и ткнулся прохладным носом мне в щёку.

— Ладно-ладно, — я почесала фамильяра за ушком, — понадобится ему помощь, попросит — а фиг. Нечего в колодец плевать. Согласен?

— Ми!

Черныш спрыгнул у меня с колен, всем видом показывая, что хочет играть.

— Сначала дрессировка, — наставительно сообщила я. — Нам с тобой ещё госпоже Эйлор экзамен сдавать.

Лий-си грустно опустил ушки, но когда я магически дала сигнал «Лечь!», послушно улёгся на мраморные плитки пола.

Карма настигла Лира уже на следующем экзамене — по бытовой магии. То ли он плохо подготовился, то ли ему попал неудачный билет, но платок, на который требовалось наложить чары очищения, только размазывал грязь, вместо того чтобы стирать. Я видела, где ошибка и могла бы подсказать — благо преподавательница, госпожа Майс, как раз отвлеклась на вопрос своей любимицы Мариэтты Лэрвид. Наши с Лиром взгляды встретились, и если бы я заметила в нём безмолвную просьбу, то, пожалуй, сменила бы гнев на милость. Однако Лир гордо отвернулся и в итоге ушёл с тройкой («Это одно из самых простых заклятий, Лир. Если у вас не получается оно, чего вы вообще стоите в бытовой магии?»).

— Ну и дурак, — резюмировала я, рассказывая эту историю Чернышу. — Из-за собственной гордости трояк схлопотал.

— Ми, — согласился фамильяр и перевернулся на спину, подставляя под почёсывания мягкое брюшко.

Я легко сдала историю магии, на порталогии мне попался несложный билет, а на сдаче основ фамильярологии мы с Чернышом в принципе произвели фурор — такого послушания от независимого зверька не ожидала даже госпожа Эйлор.

— У вас с фамильяром редчайший уровень доверия, — серьёзно сказала она мне. — Берегите его.

— Конечно, — улыбнулась я, прижимая к груди Черныша. И даже промелькнувшая мысль, что по-другому не получится, ведь дорога в родной мир мне заказана, не причинила ожидаемой боли.

— А вы переживали, — добродушно поддел Редвир на нашем неизменном вечернем занятии. — Половину предметов сдали, и все на отлично.

— Потому что они были лёгкие, — возразила я. — А где не очень лёгкие, там мне везло. Зато следующая, например, некромантия, и если я оттуда выйду с тройкой, буду прыгать от радости до потолка.

— С интересом приду на это посмотреть, — хмыкнул Редвир, и я состроила скучающую мину — ой, ладно вам.

Однако этот короткий диалог остался жить в моей памяти вместе со странным озарением: Редвир верил в меня больше, чем я сама. И это было… приятно?

Если перед трансфигурацией я нервничала, то перед некромантией откровенно тряслась как осиновый лист. Всё-таки ректор Нортон был личностью пугающей, пусть и не злой, и даже на обычных занятиях я старалась сливаться с местностью, чтобы ненароком не привлечь к себе его внимания.