— Аааа… — донесся жалобный писк в ответ.

— Витя, соберись! — рявкнула я. — От тебя сейчас зависит судьба профессора!

— Кого? Профессора? — заикаясь, переспросил парень.

— Да, да, профессора! Твоего наставника — Льва Борисыча!

— Но… Он же сейчас…

— Да, Лев Борисович сейчас в обличье монстра, но это досадное недоразумение, которое произошло во время одного из экспериментов, — принялась объяснять я, пытаясь донести до студента всю важность его роли в деле спасения профессора. — И нам нужно ему помочь. Понимаешь, помочь профессору стать прежним?

— Понимаю, — все ещё заикаясь, ответил Шепелявый. — Что нужно делать?

— Достань в лаборатории что-то, чтобы усыпить профессора или обездвижить на долгое время — желательно до самого утра.

— Понял, — тут же ответил студент и ринулся в направлении выхода (или входа).

Я же осталась стоять, подпирая дверь, за которой все ещё бушевал мой сосед — профессор Лев Борисович Туманкин, превратившийся в злобное существо.

Я ждала, что Витя вернётся и надеялась, что он не выдаст нашу тайну работникам отдела по борьбе со сверхъестественным. Они, должно быть, все ещё находились в здании академии, даже не догадываясь, что прямо под ними происходит нечто невероятное.

— Ма-ри-нааа! — через пару минут после ухода Шепелявого раздался протяжный голос профессора с подвыванием.

Я вздрогнула всем телом от неожиданности.

— Да, это я, Лев Борисович, — робко ответила я.

Волосатик на моем плече беспокойно закопошился и вновь принялся облизывать мои щеки. Я не противилась, ведь давно уже догадалась — невероятная сила, неожиданно пришедшая ко мне, дарована этим необычным существом. И сейчас она мне была нужна как никогда.

— Ма-ри-наааа! Выпусти меня отсюда!

— Ни за что на свете, Лев Борисович! Даже не надейтесь, что я выпущу вас из этого вольера, пока мы не решим, как вернуть вам прежнее, нормальное состояние, — отчеканила я в ответ строгим, не терпящим возражения, тоном.

— Ма-ри-нааа! — вновь попытался профессор, но я резко перебила его.

— Ну, что вы, как маленький, Лев Борисович, посидите немного в этом вольере, а как только мы найдем способ избавить вас от второй — злобной ипостаси, вернетесь в свою лабораторию и будете продолжать мучить своих студентов бесконечными опытами и экспериментами.

"И меня тоже продолжите мучить шумом из лаборатории по ночам", — хотела добавить я, но не стала. Промолчала, потому что ни к чему профессору знать, с каким теплом я отношусь к нему и его работе. И как сильно мне не хватает ночного пробуждения от очередного неудачного эксперимента. Сама того не осознавая, я все это время получала удовольствие от такого соседства, ведь мне всегда было любопытно, что ещё учудит профессор со своей немного чокнутой командой. Должна признать, что академик Туманкин — лучший сосед за всю историю моей жизни. Исключением стал лишь Гришка, к которому я привыкла почти сразу, почувствовав в малознакомом парне родственную душу.

Я вздохнула, осознав, что мне не хватает Гришки с его добродушными шутками и мягкой уверенностью, с его свойской манерой общения и заботливостью. И я решила, что как только разберусь с профессором, сразу позвоню парню. Не может же одна ссора разрушить наши намечающиеся отношения? Не можем же мы стать чужими из-за нелепого недоразумения?

Профессор ещё повыл за дверью, пытаясь уговорить меня выпустить его на свободу, затем принялся биться в нее, но, поняв тщетность и этой попытки, в результате успокоился. Изредка слышались тягостные вздохи, но Лев Борисович больше не пытался разговаривать со мной. А потом вернулся Витя с дергающимся глазом и немного сумасшедшей улыбкой на лице.

Из-за пазухи он вынул целый ворох склянок и вывалил их прямо на пол.

— Вот! — торжественно оповестил парень. — Все, что смог найти. Выбирай!

И Шепелявый, который, наконец, перестал заикаться, принялся расписывать в красках все действия раздобытых им снадобий.

Я чесала затылок, раздумывая, что лучше выбрать: беспробудный сон, окаменение или упадок сил.

— А что если все вместе и побольше дозу? — выдала я гениальную на мой взгляд идею. — Ну, чтобы наверняка!

— Ты его убить хочешь или все же спасти? — фыркнул Витек.

Я вновь задумалась, потому что на самом деле сама не знала как лучше. Вдруг попытавшись спасти профессора, я подвергну опасности других людей. Может быть все же лучше сдать его в отдел по борьбе со сверхъестественным?

Перед глазами появился образ взлохмаченного профессора с треснутыми стеклами очков. Воодушевленного и веселого. Таким Лев Борисович был до злосчастного эксперимента, в результате которого стал чудовищем.

Нет, я должна попробовать помочь. Иначе совесть будет мучить меня до конца жизни. Уж себя-то я знаю, я каждый день буду прокручивать в голове события и думать, что могла спасти профессора, но отказалась от этой мысли в угоду своему страху.