В каюте Юна на его кровати сидела девушка, подозрительно похожая на моего ангела, а рядом был Альвар. И эти двое мило держались за руки. Непонятный гнев на мгновение затмил мне разум.

Так стоп.

Откуда на корабле девушка и почему в каюте Юна? И где он сам? Смутное подозрение начало формироваться в моем затуманенном мозгу.

Какого демона?

Кажется, этот вопрос я прорычал вслух.

Ювина Латимер

Увидев Гарда, Альвар вскочил и бросился к нему, успев подставить плечо до того, как капитан осел на пол.

— Ты с ума сошел? Зачем ты встал?

— Что. Здесь. Происходит, — раздельно повторил Гард, не сводя с меня взгляда.

Я растерялась, не ожидая увидеть его таким разгневанным.

— Давай не сейчас, — Альвар попытался увести его в каюту.

— Не сейчас? — процедил Гард, — на моем корабле демоны что творится. Откуда здесь эта девчонка?

Я отшатнулась, словно он меня ударил. Боль и обида обожгли грудь.

— Ляг, и я все тебе расскажу. Не хватало еще, чтобы ты снова впал в беспамятство.

— Не впаду, — пообещал капитан, зло глядя на меня.

Альвару, наконец, удалось увести его. Эмпат предусмотрительно не закрыл дверь, и я могла слышать их разговор.

— Я надеюсь, что ты воспримешь то, что я тебе скажу спокойно и примешь взвешенное и достойное решение, — медленно проговорил Альвар, тщательно подбирая слова, — Юна никогда не было. Это была личина, за которой скрывалась эта девушка.

— Я уже догадался. Кто она такая?

— Она та, кто попал в беду и нуждается в нашей помощи.

— Мы не благотворительная организация, — зло выплюнул Гард.

А мое сердце продолжало рушиться. Что с ним случилось? Неужели чувства настолько ослепили меня, что я выдала желаемое за реальность? Неужели он совсем не такой, как мне представлялось? С замиранием сердца, словно сейчас решалась моя судьба, я продолжала прислушиваться к разговору.

— Да, — легко согласился Альвар, — но поступить по-человечески — наш долг. Мы довезем Ювину до столицы, а там я помогу ей устроиться.

Дальше последовало долгое молчание. Потом капитан выдавил из себя:

— Она тебе нравится, правда?

Ответа Альвара я не услышала.

— Что ж, пусть будет так. Доставим девушку до столицы, а дальше она уже твоя забота.

— Спасибо, Гард.

— Уходи, я устал.

Альвар вышел из каюты Гарда и закрыл за собой дверь.

— Ты все слышала. Капитан согласен довезти тебя до столицы, теперь можешь ни о чем не переживать. Здесь тебя никто не обидит.

Я поблагодарила Альвара, держась из последних сил, чтобы не разреветься и сказала, что хотела бы отдохнуть.

Когда эмпат ушел, я вцепилась зубами в подушку и беззвучно завыла.

Я плакала и плакала, выплескивая наружу всю боль и обиду, все несбывшиеся надежды и ожидания. Так просто он отказался от меня, передав мою судьбу в руки Альвара, словно бы ничего не было.

Боги, Ювина, приди в себя! Ничего и не было! Ты для него мальчишка Юн, совершенно чужой человек, да он даже не видел ни разу в тебе девушку. Эта мысль отрезвила меня. А ведь правда. У меня было время увидеть и полюбить Гарда. А максимум, на что я могла рассчитывать, появляясь перед ним каждый день в роли юнги, это благодарность за хорошо переписанные хозяйственные книги.

Но как же портрет, что я нашла? Значит ли это, что его сердце несвободно?

Я покосилась на смежную дверь. Ужасно хотелось подойти и хоть глазком посмотреть на него, а может даже поговорить.

А это неплохая идея, решила я. Зайду, извинюсь, что притворялась. Может, у нас получится разговор. Воодушевленная, я сползла с кровати и двинулась в строну двери. Около нее я замерла и, зажмурившись от страха, постучала.

Ответом мне была тишина.

Я постояла еще минуту и, решившись, приоткрыла дверь. Гард лежал на кровати, отвернув голову в сторону. Судя по мерному дыханию, он спал. Мне бы уйти, но ноги сами понесли меня вперед.

Оказавшись рядом, я присела на краешек кровати и, осторожно заглянув ему в лицо, чуть не вскрикнула. Гард не спал, он смотрел на меня своими синими глазами, и не было в них ни капли тепла.

— Ты не похожа на благородную леди, — сказал он после продолжительного молчания.

— Почему?

— Потому что вряд ли воспитанная леди позволила бы себе принимать у себя постороннего мужчину. А после приходить к постели другого в одной рубахе.

Я опустила глаза вниз на свои едва прикрытые колени. Удивительно, но мне было совершенно все равно. Меня больше беспокоил его пренебрежительный тон.