— Да-а-а-а… — протянул монстр. – Ты был той ещё занозой, но мясо не может противостоять волку.

Вампир протёр ладонь над амулетом и его губы пришли в движение. Он бормотал слова, смыл и значение которых я понимал, а над амулетом возникло призрачное голубоватое свечение. За моей спиной безропотно переминались с ноги на ногу Адам и Станислав. Вампир был так занят ворожбой, что не заметил, как я сделал шаг в сторону, разворачиваясь к людям, что привели меня сюда.

— Дьявол… — прохрипел Мирел. – Невозможно… Где ты это взял?! – взревел он, отрывая взгляд от амулета.

— Не твоё дело, — ответил я, скользнув пальцами к поясу за спиной.

Рукояти миниатюрных пистолетов легли в ладони. Я вскинул руки и поочерёдно выстрелил с каждого в провожатых. Стоявшие в немом потрясении Адам и Станислав даже не пытались уворачиваться и сопротивляться. Каждый послушно встретил по пуле. Я же тотчас получил тяжелейший удар в висок. Сила вампира была такой, что меня швырнуло в сторону метра на три. Но сразу же поднимаясь, я обнажил саблю. Мы замерли друг напротив друга, напряжённо переглядываясь.

— Тебе конец, ублюдок, — крикнул вампир и прыгнул.

Я успел увернуться чудом, в последний момент разминувшись с жуткими когтями. Увы, времени на удар у меня попросту не осталось. Вампир снова замер, припав к полу, встав на четыре конечности, словно гепард, готовящийся к новому прыжку. Я же отчётливо понимал, что нельзя ни бежать, ни продолжать танцевать. Он быстрее. Нужно идти на риск.

Вампир снова взвился в воздух целя мне в грудь. Я шагнул к нему навстречу, в последний момент подныривая под него, нанося удар за спину. Клинок вошёл в плоть, я это почувствовал, однако тварь никак не отреагировала, снова атаковав. Мощный удар в спину сбил меня с ног, я упал на четвереньки, чудом не разбив оба колена, но выронил саблю. Едва рука потянулась к ней, Мирел схватил меня сзади, разворачивая. Но он поторопился, движение к сабле было обманным. Моя левая рука уже сжимала нож, который я выхватил из-за голенища сапога при падении. Вампир потянулся зубами к моей шее, и я вонзил нож ему в глаз.

Чудовище наконец-то почувствовало боль. Его истошный вопль едва не стоил мне слуха. Подхватив с пола саблю, я обернулся, как раз в тот момент, когда он протянул ко мне когтистые лапы, безумно ревя. Двойной мулинет крест-накрест, перерубил Мирелу обе кисти. Он в изумлении уставился оставшимся глазом на белёсые культи. В то время, я скользнул в бок и рубанул его под колено. Ещё два рубящих удара и вампир лишился ноги. Шипя от боли и заходясь нечленораздельными проклятиями, Мирел корчился, исходясь в истовом припадке ярости, которую сменял страх. Не обращая на него внимая, я направился к телам Адама и Станислава. Адам умер на месте, а Станислав успел выползти в коридор. Там я его и застал. Услышав мои шаги, он попытался достать из-за пояса пистолет, но укол сабли под рёбра пресёк его движение. Высвободив клинок, я уколол ещё дважды в область лёгких и вернулся в зал. Вампир пытался доползти до отрубленных конечностей, извиваясь, словно змея.

— Ну, что Мирел, может, всё-таки поговорим?

В ответ лишь вой и бормотание.

— Я подожду. Благодаря тебе, я научился этому.

Тянулись часы, а вампир продолжал себя вести так, словно не был у меня в руках. Он хрипел, злословил и непрестанно пытался добраться до отрубленных рук. Я раз за разом пинком отправлял их в сторону, пронзая его тело саблей. Мирел вопил от боли, но не умирал, как и не собирался со мной говорить. Я же не спешил его убивать. Во-первых, я не знал, как. Живучесть чудовища впечатляла. Во-вторых, мне нужны были ответы. Стало заметно светлее, и вскоре через узкие бойницы появились первые лучи встающего солнца. От этого зрелища Мирел пришёл в неописуемый ужас. Он уставился на дорожки света, тянущиеся через зал, а затем на меня. Тут то я и припомнил слова Арона: «Он больше не сможет увидеть лика солнца и есть обычную пищу».

— Свет не любишь? – осведомился я. – А давай-ка проверим, любит ли он тебя!

С этими словами, я схватил его за единственную оставшуюся на теле ногу и потащил к ближайшей световой дорожке на полу. Мирел возопил так, что снова едва меня не оглушил. Но теперь в голосе совсем не осталось ярости и злобы, был ужас. Первородный и сжигающий.

— Что ты хочешь? – взмолился он.

— Ответы, — сказал я и выволок его на дорожку света.

Тело вампира мгновенно задымилось, его начало трясти, будто от лихорадки. Я поспешно убрал его от света, боясь перестараться, и клянусь, впервые за всё время пребывания в замке мне почудилась неподдельная мольба в его крике.

— Я сделаю всё, что ты скажешь!

— Вот и славно, — устало сообщил я. – Поговорим.

Обойдя его так, чтобы видеть лицо вампира, я застыл, глядя на него.

— Что ты собирался сделать с моим амулетом?

— Закрыть проход в Амбраморкс, — хрипя пробормотал Мирел. – Амулет нельзя сломать оружием или разбить молотом, только снять чары, удерживающие душу.

— Мою душу внутри амулета? – уточнил я. – Значит, её возможно вернуть обратно в моё тело?

Он вдруг рассмеялся, а в глазах вампира на миг проглянуло прежнее властное и самодовольное торжество.

— Амулет — это не вместилище души, мормилай. Твоя душа в Амбраморксе. Амулет – портал, твоя связь с тем миром. Через него ты видишь себя там. Если связь прервать, твоё тело здесь умрёт.

— А душа там? Достанется Дулкруду?

Улыбка сползла с его жуткого лица.

— Да, я знаю, как его зовут. Я его даже видел, — сообщил я, придвигаясь ближе. – И я смог от него сбежать.

— Он всесилен…

— Только над такими подонками и мразями, как вы, — сказал я, покачав головой. – Ты не ответил. Можно ли вернуть мою душу в тело?