— Она говорила нам про нее, когда мы еще были маленькие, хотя нет, это папа говорил, ставил нам ее в пример, но самой медали мы не видели. — Вера пожала плечами. — Аттестат есть, с отличием, в коробке с документами и дипломами, а медали никогда не было. Я однажды спросила маму, а она отмахнулась, сказала, Мишенька с ней играл, и она затерялась. А она как будто и не расстроилась, подумаешь, большое дело — золотая медаль.

— На самом деле большое, — тихо сказал Леонид. — Она очень старалась ее получить. Ей было важно. Ради отца. Она очень сильно его любила. Хотела быть самой лучшей дочерью.

— А вот заиграть золотишко — вполне в Мишенькином репертуаре, — хмыкнул Дима.

— Да подожди ты. — Вера толкнула его локтем. — Так вы знали нашего дедушку? Андрея? Маминого папу?

— Да, — кивнул Леонид. — Мы часто виделись у него на аэродроме, он даже катал нас с Лидочкой на самолете.

— Так это были вы! — подскочила Мила. — Вы были на той фотографии!

— На какой фотографии? — не понял он.

— Вы когда-нибудь фотографировались с мамой? — спросила Вера.

Он задумался, а потом улыбнулся и кивнул.

— Да, мы однажды были с ней как раз на аэродроме, и нас снимал смешной такой лохматый парнишка, вроде корреспондент газеты или что-то такое. На фоне самолета ее отца. Снимал, точно! Но фотографии у меня никогда не было.

— А у нас была, — вздохнула Вера.

— Не начинай, я тебя умоляю! — вдруг подскочила Мила. — Вы с мамой и так отрастили мне комплекс вины размером с Тихий океан из-за этой фотографии!

— Она ее порвала, — пояснила Вера, кивнув на сестру.

— Мне было пять лет. — Мила запустила в нее кухонной рукавицей.

— Мама тогда плакала, — сказала Вера, продолжая смотреть с укором. — А она ведь почти никогда не плакала.

— И конечно, я во всем виновата!

— Да ладно вам уже, — отмахнулась от них Ниночка. — А что потом, Леонид Сергеевич? Что дальше? — От нетерпения она забралась с ногами на стул.

И он стал рассказывать дальше. Он говорил и говорил, и время текло одновременно и там, в прошлом, и здесь, за этим столом, и когда он, наконец, добрался до их встречи в Турции, оказалось, что уже поздно, все вдруг резко спохватились, Вера с Милой смахивали слезы, Ниночка расплакалась навзрыд, еще когда он рассказывал про то, как Лида не прилетела в самый первый раз, и даже у Димы блестели глаза, а Слава делал вид, что что-то ищет на полу. Леонид рассказал им все, и у него как будто совсем не осталось сил. Он замолчал и только прижимал к себе теплого малыша — то ли Мотю, то ли Митю, — который успел забраться к нему на руки.

— Мне пора, извините меня, мне нужно ехать домой, — сказал он.

— Может, останетесь у нас? — предложила Вера.

— Нет. — Он покачал головой. — Как я уже понял, если ваша мама застанет меня завтра здесь прямо с утра, нам может не на шутку нагореть.

— Да уж, — кивнул Дима. — Хорошо. Давайте, я вас отвезу. А завтра приедете.

— Ну уж нет, — решительно сказала Вера. — Ты же видишь, что творится, эти двое всю жизнь теряются. Только-только все нашлись, все наконец начало проясняться и вставать на свои места! Мало ли что еще может случиться. Давайте уж лучше не рисковать. Завтра ты сам заедешь за Леонидом Сергеевичем и отвезешь его в нашу клинику. На рентген и к травматологу.

— Спасибо, но у меня всего лишь растяжение. И у меня хорошие доктора.

— У нас лучше, — отрезала Мила тоном своей мамы. — И так нам будет спокойнее.

Он посмотрел на них долгим взглядом, а потом спросил:

— Почему вы так со мной? Так… по-человечески. Могли бы выставить за дверь, решить, что я проходимец, захотел вас облапошить. Ногу вот полечить за ваш счет. Втереться в доверие к вашей маме…

— По-человечески мы, Николай Иванович, то есть Леонид Сергеевич, потому что мы нормальные люди, — сказал Дима. — И потому что слишком хорошо знаем, какие они бывают, настоящие проходимцы. Так как облапошивают нас приблизительно всю жизнь. Такое уж нам досталось наследство от Лидии Андреевны.

— Вы про Мишеньку? — догадался он.

— В том числе, — кивнул Дима. — Хотя да, он, конечно, наиболее выдающийся персонаж. Но об этом как-нибудь в другой раз. Не хочется портить вечер. А вообще у нас тут тоже найдется много чего вам рассказать.

— А можно я запишу ваш телефон? — спросила Ниночка. — Утром напишу вам сообщение, как себя будет чувствовать бабушка.

— Конечно, — кивнул Леонид, и тут у него перехватило дыхание. — Пожалуйста, — тихо сказал он, — мне срочно нужна розетка, мне нужна зарядка, мне нужно срочно зарядить телефон! Мне срочно нужно позвонить! Это очень важно.

Пока все носились с зарядкой и телефоном, он сидел, вцепившись в край стола, и молился на темный экран телефона. А как только тот вспыхнул, схватил его и набрал номер. Только бы он ответил, только бы ответил!

— Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, — сказал пустой механический голос.

— Что-то случилось? — спросила Вера.

— Мой лучший друг, — выдохнул Леонид. — Мне кажется, я его потерял.