— Жестокое время, жестокие нравы, — заметил Чёрный.

— Да, время жестокое. И всё это подводилось под идеологию — мы правы, а они нет. Лишь после побоища на Крымском мосту я понял, что на той стороне говорилось то же самое. Что нас сводили, как две своры. Чтобы была управляемость боевыми гарнизонами молодняка… У нас как было? Нам говорили: «Ты приди в качалку, стань мужиком — поработай над телом, научись жать железо. Не пей, не употребляй дурь. Не кури. Будь правильным пацаном!» А как говорили у них? У неформалов была своя идеология: «Будь ты панк или металлист — это больше, чем патлы и шмотки. Это, в первую очередь, право жить, как ты хочешь, слушать что ты хочешь, любить что ты хочешь — быть кем ты хочешь, быть собой. И в случае чего — быть готовым это защитить. Да, можно выглядеть как все. Но надо помнить: как ты выглядишь — так ты и живёшь».

— Что за побоище? — спросил я, когда Киргиз взял паузу.

— В начале марта восемьдесят седьмого нашим здорово напинали в парке Горького. Похоже на засаду. Ну, такого мы стерпеть не могли и нацелились на концерт «Аукцыона». Тридцать первого марта… Тогда народа там было немало, но многие знали, что самое интересное начнется после концерта. И вот в девять вечера сошлись на Крымском мосту любера и неформалы. Где-то около двух тысяч человек собралось. Представляешь масштаб махача? Вот то-то и оно… Менты подорвались, пытались нас растащить, но куда там… Махались так, словно от этой битвы зависело наше дальнейшее выживание. Нунчаки, арматура, кастеты, ножи, взрывалки, консервы в авоськах — всё шло в ход. Двоих неформалов скинули с моста. Зубы скакали по асфальту. Кругом махач, кругом боль, кругом стоны и крики… Мда… Это была такая бойня и что по итогу? По итогу менты задержали многих пацанов, меня в том числе… Попутно ещё дел нарыли.

— И что?

— Да ни хрена. Кукую вот теперь здесь. Мотаюсь по разным СИЗО уже не первый год. И знаешь что… Оказалось, что бабки, которые мы скидывали в общак, вовсе не идут на подогрев сидельцев. От своей братвы только письма получал. Мамка иногда присылает передачки, но ей тяжело, она у меня инвалид, а я… Эх! Вся эта пацанская движуха… Она только ментам и ворам выгодна, — Киргиз махнул рукой и зло затушил окурок в банке из-под рыбных консервов. — Ментам выгодно, чтобы пацанскими руками порядок наводить, а воры мелочь подставляют в суету. Если какой скачок произойдет, то с щеглов спрос невелик, а сами жулики останутся не при делах. Вот так-то, пацанчик, такие вот дела-а-а…

В этот момент раздался скрежет засова, а после прозвучал окрик:

— Лосев, на выход!

Глава 27

— Всех благ по жизни и скорейшего освобождения, может, ещё свидимся! — я остановился на пороге, вспомнив, как это делали в фильмах.

Посмотрел на людей… Обычных в принципе людей, только свернувших не туда, а может быть и попавшихся не в то время и не в том месте. На Руси же издавна существует поговорка, что от сумы и от тюрьмы не стоит зарекаться. И даже если жить честно, то может найтись тот, кому не понравится, как ты живешь. Или кто позарится на бизнес и тогда…

Навет, поклёп, донос и подкидывание запрещенного — четыре коня апокалипсиса для честного человека. Конечно, среди подобной грязи трудно оставаться людьми, но некоторым характер позволяет это сделать. Многое зависит от воспитания, от того фундамента, который заложили в детстве…

Впрочем, подобное существует во всем мире. И нет ни одной страны, где бы можно было спокойно работать и знать, что твоё детище не может быть отобрано завистливыми руками… Такой вот несправедливый мир, где никогда не переставал действовать животный закон выживания.

— Шуруй быстрей, вежливый хмырь! — жесткая ладонь охранника влепилась между лопаток.

Я чуть не нырнул носом в плитку и пробежал несколько метров, пока не восстановил равновесие. В спину донеслось хмыканье и шмыганье носом. Похоже, что для местной публики подобное поведение не в новинку. Ну да, я не был авторитетом, за которого могли сказать слово другие люди. По сути, я вообще не был никем, обычным пацаном, которому просто не повезло.

— Лицом к стене!

Я выпрямился на окрик. Вслед донесся голос Черного:

— Сергеич, не щеми пацана, он нормальный! По беспределу сюда залетел, не ломай его!

— Без вас разберусь! — буркнул охранник.

Звуки ключа в замке резанули слух, пока я рассматривал стену. По масляной краске молниями скользили трещинки, внизу откалывались небольшие кусочки и стыдливо открывали серую штукатурку. Очень не хочется сюда возвращаться, но что ждет дальше?

— Вперед! — кнутом хлестнула резкая команда.

Шлепанцы зашуршали по плиткам, в нос ударил запах хлорки от ведра, которое стояло чуть у дверей. Мужчина в черной мешковатой форме мыл пол неподалёку.

— Малой, иди быстрее. Нужно выйти до прихода начальства, — шепнул идущий позади охранник.

Почему охранник шептал? Я обернулся, но суровый мужчина холодно подал команду двигаться дальше, на безучастном лице не дрогнул ни один мускул. Глубоко внутри шевельнулась почти умершая надежда… Неужели? Так утопающий хватается за соломинку, как я схватился за этот шепот.

Мы проделали обратный путь. Охранники на выходах здоровались с охранником, окидывали меня подозрительным взглядом, но крепкие двери отпирались. Заминка произошла на выдаче одежды.