Левая рука Жигана взлетела вверх. Его пальцы, обладавшие железной хваткой, вцепились в кадык Колесникову. Владимир Петрович завертел головой, хватая ртом воздух, выпученные глаза с вращающимися зрачками таращились в пустоту.

Ослабив хватку, Жиган отчеканил:

— Выбор всегда есть. Только не у каждого хватает мужества его сделать. Сейчас, прикрываясь тобой как заложником, я смог бы выйти отсюда…

Колесников испуганно моргнул.

— …но я не крыса и не привык прятаться по щелям, поэтому принимаю твое предложение, — сказал Жиган, отпустив Колесникова.

Массируя шею, Владимир Петрович поднялся и протянул Жигану руку.

Выйдя из камеры, Колесников прямиком направился в кабинет следователя.

Петрушак находился на рабочем месте. Он раскачивался на старом стуле, грозившем сломаться в любой момент, слушая Филимона, который что-то оживленно ему говорил.

На столе перед Петрушаком лежали журналы весьма пикантного содержания. Их принес Филимон, чтобы скоротать ожидание, и сейчас они вместе разглядывали обнаженных красоток.

В кабинете Колесников преобразился, сразу почувствовав себя хозяином положения.

— Петрушак, хватит заниматься онанизмом, — рявкнул Владимир Петрович, присаживаясь на край стола.

Блудливая улыбка заиграла на лице следователя. Нервно хихикнув, он закрыл журнал:

— Потолковали?

Колесников перегнулся через стол, схватил следователя за лацкан пиджака и выдохнул ему в лицо:

— Все, Гена. Отпускай парня.

Не ожидавший такого поворота дела, следователь привстал со стула

— Постойте, такого уговора не было.

Филимон стал у следака за спиной, положил руку ему на плечи и тихо, но внушительно произнес:

— Не ерепенься. Слушай, что говорит Владимир Петрович.

Владелец «Светко» кратко и толково изложил ситуацию.

— Парень переходит в мою епархию. Нечего держать за решеткой невиновных! Оформляй бумаги, и дело с концом.

Вспомнив об указании начальства состряпать дело, в котором фигурировал бы задержанный, Петрушак попытался возразить:

— Я должен проверить его паспорт. И вообще, у меня имеются некоторые подозрения.

— Хватит разглагольствовать! — заорал Колесников. — Капусту накосил, еще получишь.

Напоминание о взятке задело Геннадия Семеновича за живое. Он распрямил плечи и, выпятив нижнюю челюсть, злобно пропыхтел:

— Факт взятки недоказуем. Кто меня брал с по личным"

— Ладно, погорячился, — успокоил следователя Колесников и продолжил: — Нам, Гена, ссориться не с руки. Тебе надо иметь заначку на старость. Выйдешь на пенсию, зайдешь в банк, а там на твой счет солидные проценты накапали. Приятно… Сам о себе не позаботишься, так и останешься ни с чем. Разве что государство поздравительную открыточку пришлет. К юбилею органов. На концерт народного хора из Мухосранска пригласит. На балеринок юных поглядишь и отправишься один в пустую холодную квартиру. А можешь ведь достойно жизнь прожить. И на старости лет себя потешить. Были бы бабки в загашнике… Так что не ерепенься, Гена. Отпускай парня. Хоть кусочек совести останется чистым — что невинного человека за решетку не упрятал.

Колесников мог бы не произносить столь длинный монолог. Следователь и сам понимал, что сшить белыми нитками дело не удастся. Поэтому с важным видом пробубнил:

— Хорошо. Но потребуются дополнительные расходы.

Колесников засмеялся:

— Буграм наверху проплачивать за освобождение невиновного человека? Не хитри, Гена. Что ты виляешь, как проститутка? Скажи прямо — надо еще немного бабла подрубить. Я ведь все понимаю.

Несколько сотенных купюр с изображением грустного старика легли следователю на стол. Он тут же прикрыл доллары журналом.

Посмотрев на обложку с изображением голой девушки, Колесников захохотал:

— Ой, Гена, погоришь на сладком. Бабы знаешь какие коварные?

— Это мои проблемы, — пробурчал Петрушак, желавший побыстрее выпроводить опасных посетителей, — завтра можете забрать клиента.

— А почему не сегодня? — поинтересовался Филимон.

— Бумаги не успею оформить, — солгал следователь, решивший напоследок хоть немного потрепать нервы Колесникову и его молодому помощнику.

Лейтенант СОБРа Федор Кудрявый замотался на службе. Он давно хотел навестить задержанного, чей голос показался ему до боли знакомым.

Ночами лейтенант не мог заснуть, вспоминая командировку в Чечню. В ушах звучали крики умирающих, а перед глазами стояла охваченная пламенем колонна. Растревоженный воспоминаниями, лейтенант вставал и брел на кухню. Открыв балкон, курил, всматриваясь в ночное небо.

После инцидента в лесу группу Федора Кудрявого задействовали еще в нескольких операциях, прикомандировав к отделу по борьбе с наркотиками. Парни из ОБОНа получили иггформацию о крупной партии наркоты, идущей в столицу из одной среднеазиатской республики.