Белла растроганно улыбнулась — именно эта черта привлекла её когда-то в Тёмном Лорде, помимо силы, конечно же. Тот в начале своей деятельности тоже был увлечен идеей справедливости, считал себя тем, кто построит новый мир. Эта идейность и амбициозность не могла не привлекать Беллу, считающую эти качества едва ли не самыми важными. Вот и в Эдварде она разглядела это, хотя парень явно задвинул свои амбиции под влиянием идей Карлайла. Но зато в отличие от Волдеморта, Эдвард сохранил рассудок. И его идеи не развязали войну. Он всего лишь избавил мир от нескольких ублюдков, только и всего.

Эдвард, взглянувший в этот момент на Беллу, закашлялся. Он ожидал увидеть неприятие, осуждение, но никак не умиление и восторг. Она точно поняла, о чём он говорил?..

— Я считал, что вершу правосудие, но я просто был таким же убийцей, как они. Понимаешь? За десять лет скитаний, я убил не десятки — сотни людей. Да, мерзавцев и негодяев, но они были людьми!.. А я — чудовище, бездушный монстр, просто оказался сильнее, и…

— Эдвард, подожди! — Прервала Белла его самобичевание. — Ты помнишь, что я сказала Карлайлу, когда сожгла тех кочевников? Я сказала, что своим поступком спасла больше жизней, чем отняла. То же самое касается и тебя. Этих людей всё равно ждала бы смертная казнь, ну или пожизненная каторга — что куда хуже. Да и кому, как не тебе, судить их?

— Что… Что ты имеешь в виду? — Сдвинул брови Эдвард.

— Ты читаешь мысли людей. Человеческий суд может быть несправедлив: там могут оправдать преступника или осудить невинного. И только ты точно знаешь, кто виновен, а кто нет. Так кому же судить, как не тебе?

Эдвард задумался. В таком ключе он ещё никогда об этом не думал. Но если так посудить, то у него действительно были исключены ошибки, возможные у простых людей при вынесении приговора. И всё же, имел ли он право?..

— Кроме того, ты вампир, Эдвард. Как бы Карлайл не пытался привить вам представление о ценности человеческой жизни, питаться кровью людей для вас — естественно. Ты попытался договориться со своей совестью и найти компромисс, а большинство об этом даже и не задумалось бы, просто следуя инстинктам. Ты не лишал жизни кого-то невиновного. В этом ты гораздо чище и светлее меня, Эдвард…

— Что?..

Парень неверящим взглядом смотрел на неё — и Белла горько усмехнулась.

— Что же, раз сегодня у нас вечер откровений, то я расскажу тебе о своей прошлой жизни, Эдвард. Ты не ослышался: я не так чиста, как ты думаешь. Я гораздо хуже тебя. Ты убивал преступников ради пропитания, но при этом защищал простых людей. А вот на войне не бывает простых людей. Есть лишь свои и враги. И я убивала гражданских, так как это могло принести нам победу. И пытала — даже детей.

— Детей? — В ужасе переспросил Эдвард. — Нет, нет… Этого не может быть, ты бы не стала!..

— Но я это делала. На тот момент они считались совершеннолетними, но они всё ещё были учениками. Да и потом, когда мы напали на школу, нам пришлось сражаться с фактически детьми…

— Но зачем вам было нападать на школу?..

— Позволь рассказать тебе, Эдвард, как был устроен наш магический мир…

Было уже глубоко за полночь, когда Белла закончила свой рассказ. Она рассказала всё — и об иерархии магического мира, и о противостоянии урождённых волшебников с маглорожденными, и о подчинённом положении магических рас. Рассказала о Тёмном Лорде, его идеях, о своей роли в той войне, о заключении в Азкабан. И теперь ждала вопросов.

— Так, значит, вампиры у вас занимают подчинённое положение по отношению к волшебникам? И их это устраивает?

Белла хмыкнула. Кто бы мог подумать, что это будет первым, о чём Эдвард спросит.

— Не устраивало. Потому они и присоединились к армии Тёмного Лорда. Он обещал им свободу и права. Но это, разумеется, была ложь.

— Ложь?

— Конечно. Большинство чистокровных относились к магическим расам как к животным. Никто бы не принял их наравне с волшебниками. Так что вампиры, оборотни и великаны нам были нужны лишь для победы, а потом их участь была бы куда хуже, чем до этого. В лучшем случае, отправились бы на ингредиенты для зелий. Прости…

Белла поняла, что слишком увлеклась, заметив, как вздрогнул Эдвард. Не стоило наверное вампиру рассказывать, что его можно использовать в зельеварении…

— И какие именно части… тела… вам нужны для зелий?

— Ну… некоторые? Яд, зубы, волосы — ничего особенного.

— Зубы?..

Наверное, Эдвард бы побледнел, если бы мог.

— Кхм… — Откашлялся парень. — Понятно. А эти стражи вашей магической тюрьмы… Они правда могут высосать душу?

— Так считается, — пожала плечами Белла, отгоняя неприятные воспоминания. — Я видела тех несчастных: они существуют словно овощи: едят, если покормить, гадят под себя, и ни на что не реагируют. А если прекратить за ними уход, то быстро умирают. Так что думаю, да — их лишили души. Поэтому каждый раз когда ты или Карлайл заводите свою шарманку о том, что вампиры не имеют души, мне хочется закатить глаза. Вы мыслите, чувствуете, имеете свою волю — как вы можете быть лишены души? Разве душа — это не вы сами, не то, на чем основывается ваше "я"? И если нет, если душа — это что-то другое, то так ли оно вообще нужно?.. Раз никто никакой разницы даже не видит.

Эдвард на несколько минут ушёл в себя. Белла же молча сидела рядом с ним, погрузившись в воспоминания. Раньше она старалась поменьше думать о том, что пережила в прошлой жизни, и вот теперь вынуждена была всё заново вспомнить.

— Белла, — заговорил вдруг Эдвард, снова завладевая её рукой, — мне жаль, что ты такое пережила. Правда. Если бы мог, я бы хотел оказаться там, в твоём прошлом, и защитить тебя от всего. Ты была той, кто едва не лишился души за преступления куда меньшие, чем совершали большинство вампиров. Мне сложно представить, сколько ты всего пережила и испытала за такую недолгую жизнь. Вообще, весь мой жизненный опыт, несмотря на крайне долгий срок жизни, всё же оказался слишком мал по сравнению с твоим.