Занятия велись в кабинете на первом этаже, так что в окно Арчи смотрел куда чаще, чем на Амалию. Потому сразу заметил светло-серую волчицу, которая не спеша трусила к замку со стороны леса. Внутри у Арчи мгновенно взметнулась волна радости — и одновременно с этим сидеть на занятии стало куда невыносимее. Радовало лишь то, что скоро оно закончится — Лиа выучила расписание Арчибальда, так что в этом на неё можно положиться. Как и в остальном, впрочем. Даже дружба с близнецами отошла на второй план, когда появилась Лиа. Только она так хорошо всегда понимала его. Никто больше не мог понять, насколько чужим Арчи ощущал себя как среди вампиров, так и среди обычных людей. И даже среди магов. Он был понемногу и тем, и другим, и третьим — и в то же время не принадлежал ни к кому из них. Он безумно любил Розали, которую считал мамой — хоть и знал, что она ему не родная. Он тепло относился к остальным вампирам, восхищался Беллой, дружил с Айзеком и Джошем. Но был при этом очень одинок — пока не встретился с Лией. Лиа же и сама была в похожей ситуации — единственная девушка в стае среди парней. Такая же лишняя и непонятная аномалия, как и он.

Наконец-то сработал будильник на телефоне у преподавательницы — и та отпустила их, сообщив, что следующий урок начнётся с проверочной. Арчи пропустил это мимо ушей — с его вампирской памятью ему не надо было часами учить что-либо, достаточно лишь один раз услышать. Он рывком распахнул окно и выпрыгнул, хватая в охапку волчицу, которая притворно взвизгнула от испуга. Оба знали, что это притворство — Арчи ещё ни разу не получилось застать подругу врасплох — тем не менее он не оставлял попыток.

— Когда-нибудь я и правда тебя напугаю, — смеясь, заявил подросток, зарываясь руками в густую шерсть на загривке волчицы. Та прикрыла глаза, пока её почёсывали. Почему-то никто из квилетов, посвященных в тайну стаи, даже не пытался почесать или погладить волков. Должно быть, думали, что это неуважительно. И только сами перевёртыши знали, насколько может чесаться и зудеть под шерстью. Так что парни из стаи легко могли почесать друг дружку, а к Лии они с этим вопросом подойти стеснялись. Хорошо, что Арчибальд ещё ребёнок, и подобные мысли его не посещают.

— Давай наперегонки? — Мелькнули в глазах Арчи озорные искры. Это была ещё одна их любимая игра. — В этот раз я точно тебя обгоню!

Скорость полувампира меньше, чем вампира, а перевёртыши быстрее вампиров — в среднем. Так что у Арчи не было и шанса перегнать Лию. Но им нравилось просто бежать по лесу бок о бок. Временами Лия давала мальчику себя обогнать — и тогда лес оглашался победным криком. И опять же — оба знали, кто на самом деле быстрее, но никого это не смущало.

Вместо ответа волчица внезапно сорвалась с места и умчалась по тропинке, оставив растерянного подростка стоять в одиночестве.

— Эй! Так нечестно! — Воскликнул Арчи, бросившись догонять ту, что за короткое время стала его лучшим другом.

***

Эдвард подошёл к Белле и обнял её со спины.

— Эдвард! Ты мешаешь мне готовиться к экзаменам, — выразила своё недовольство девушка. Впрочем, она не попыталась отстраниться, а даже наоборот — подалась назад, устраиваясь поудобнее в объятиях вампира.

— Брось, ты всё это знаешь, Белла, — прошептал Каллен ей на ухо, запустив волну мурашек.

— У меня не настолько хорошая память, как у тебя, — проворчала Белла, — а зелье памяти в этом мире пока не существует.

— Ты и без зелья справишься, любовь моя, — возразил Эдвард, и Белла замерла. Она каждый раз замирала, когда Эдвард признавался ей в любви — девушка до сих пор не верила, что такое возможно. Неужели её любят? Правда? Её чувства впервые взаимны — и это так волнующе, так нереально. В такие моменты Белле хотелось послать уроки подальше, выкинуть учебники, а лучше сжечь их — чтобы ничто не отвлекало от Эдварда. И, кажется, хитрый вампир эту фишку просёк.

Идиллию нарушил звон разбивающегося стекла откуда-то снизу. Странно, Белла уже привыкла, что вампиры ничего и никогда не разбивают. Просто потому, что чувствуют этот мир иначе, более объёмно. Они никогда не собьют случайно вазу. А если и собьют — то мигом подхватят.

По напрягшимся рукам Эдварда девушка поняла, что происходит что-то необычное.

— Эдвард? — Спросила она, разворачиваясь в руках вампира и обеспокоенно заглядывая ему в лицо. Отчего-то у Беллы возникло скверное предчувствие, что случилось что-то плохое.

— Элис, — выдохнул Эдвард, выпуская Беллу из объятий и на вампирской скорости перемещаясь в гостиную. Белла трансгрессировала туда же. Элис обнаружилась посреди гостиной, у осколков стеклянного стола, на который вампирша уронила, судя по всему, тяжёлую статуэтку. Глаза Элис были широко раскрыты, а взгляд устремлён в никуда. Очевидно, предсказательница переживает одно из своих видений. Но что так встревожило Эдварда? У Элис регулярно бывают видения, но такой паники в глазах своего парня, Белла ещё ни разу не видела. Внезапно Эдвард взглянул на Беллу — и такая мука отразилась в его глазах, что девушка сразу поняла — видение связано с ней. Осталось понять, что именно увидела Элис.

Вампирша, между тем пришла в себя — и тоже бросила мученический взгляд на Беллу. Так, хватит с неё, пожалуй, этих взглядов! Надо выяснить всё самой.

— Элис, ты позволишь?.. — Спросила Белла. Маленькая вампирша сразу поняла, о чём та просит, и кивнула. Белла подняла палочку:

— Легиллименс!

Это было похоже на просмотр воспоминаний в омуте памяти — с той лишь разницей, что своего присутствия в этих воспоминаниях Белла не ощущала. Вернее, она видела себя, но со стороны. И то, что она видела, наполнило её ужасом. Девушка, как две капли воды похожая на Беллу в этой жизни, имела одно существенное отличие — красные глаза. Она быстро вошла в какой-то просторный светлый зал в компании таких же красноглазых, среди которых было лишь одно знакомое лицо. Несмотря на более утончённую внешность, бледное лицо и изменившийся цвет глаз, не узнать Анжелу Белла не могла.