Лина на мгновение закрыла глаза, и её длинные ресницы легли на загорелую кожу.

Открыв глаза, она удерживала мой взгляд.

— Я здесь не из-за тебя.

Это казалось правдой.

— Это всё, что ты мне дашь? — настаивал я.

Она поджала губы.

— Посмотрим, как пройдёт извинительная часть твоей презентации. И лучше бы она включала «Я сожалею, что я такой придурок и позволил федеральному маршалу думать, будто у нас был секс».

— Я прошу прощения за допрос. Я не вернул себе почву под ногами и просто делаю лучшее, что могу в данной ситуации. Мне показалось, что ты что-то скрываешь, особенно когда я этим утром увидел, как Усатая Заноза В Моей Заднице подкатывал к тебе. Я привык доверять своему чутью. До сих пор привыкаю к тому факту, что теперь не могу это делать.

Её глаза сощурились.

— Почему не можешь?

— Потому что я подошёл в упор к той машине.

Лина опустила руки вдоль боков и издала раздражённый вздох.

— Ну вот и как девушке держать обиду против этого образа угрюмого раненого героя?

— Я надеялся, что она не сможет держать обиду, — признался я.

Она шумно вдохнула и выдохнула.

— Ладно. Я приехала в город в поисках кое-чего, — она указала на меня пальцем, когда я раскрыл рот. — Я приехала не потому, что кто-то всадил в тебя парочку пуль. Я ищу нечто, украденное у нашего клиента. Пара наводок указывает в этом направлении. Нолан и я пересекались много лет назад на другом задании. Я не знала, что он в городе, и он тоже не знал про меня.

— Ты планируешь пересекаться с ним, пока вы оба здесь?

Нас разделяло около полуметра, и клянусь, я почувствовал, что воздух потрескивает как перед ударом молнии.

— Интересно, почему это ты решил, что тебя это касается, — сказала Лина.

— Я скажу, если ты примешь мои извинения.

— Ладно. Извинения приняты.

— Быстро ты, — заметил я.

— Прекрати тянуть резину, — велела она.

— Я буду честен, и тебе это наверняка не понравится.

— Есть лишь один способ узнать.

— Мне нравится выводить тебя из себя. Я провоцировал тебя, и об этом я сожалею сильнее всего, — признался я.

— Почему?

— Почему я сожалею?

— Нет. Несмотря на то, как ты вёл себя сегодня утром и за ужином, ты не идиот. Ты знаешь, что если меня выбесить, я могу оказаться весьма грозной соседкой. Почему ты провоцировал меня? — спросила она.

— Ты заставляешь меня чувствовать. И после долгого периода отсутствия каких-либо чувств, почувствовать что-либо, даже если это злость или адреналин — это лучше, чем ничего.

Искра света в её глазах превратилась в тлеющий взгляд.

Я сделал медленный шаг в её сторону.

— Каждый раз, когда я рядом с тобой, каждый раз, когда ты смеёшься или смотришь на меня как сейчас, или злишься, я что-то чувствую.

— Какое такое что-то?

Я сделал ещё один шаг и сократил расстояние между нами.

— Что-то хорошее, — сказал я, рискнув и мягко положив ладони на её бицепсы. Лина не отстранилась. — Хотя если честно, хорошим можно назвать абсолютно всё, кроме того, что я чувствовал прежде. Возможно, я набираюсь смелости побороться за право оставаться рядом. Но я не могу сделать это, если в твоей кровати другой мужчина.

Лина поджала губы и подумала.

— В данный момент никто не занимает это пространство, — сказала она наконец.

— Тебя не смущает, когда я к тебе прикасаюсь? — уточнил я.

Она закатила глаза.

— Я так понимаю, Нокс трепал своим длинным языком?

— Возможно, он упомянул, что у тебя есть проблема.

— И всё же ты тут распускаешь руки, — заметила она. — Весьма нагло с твоей стороны.

— Мой брат удивился, что ты позволила мне так приблизиться к тебе, и мои яйца не пострадали. Это заставило меня задаться вопросом. А что, если?

— Что если что?

— Что, если тебе нравятся мои прикосновения так же сильно, как мне нравится прикасаться к тебе?

Я находился достаточно близко, чтобы поцеловать её. Так просто было бы наклониться и сократить расстояние. Почувствовать этот дерзкий ротик под моими губами, ощутить вкус её секретов. Что-то в этом ощущалось таким правильным. Таким, бл*дь, неизбежным.

— Ладно. Я подыграю. Допустим, это так, — в этих карих глазах, изучавших меня взглядом, виднелись искорки золота и топаза.

— Что, если ты позволишь мне подойти ближе?

Она выгнула бровь.

— Насколько именно ближе?

Я сделал последние полшага, отчего моё тело вплотную прижалось к ней. От контакта каждое нервное окончание в моём теле ожило, будто она была проводами прикуривателя, а я был сдохшим аккумулятором.

— Так близко, как ты мне позволишь. Я не просто хочу этого, Ангелина. Я нуждаюсь в этом.

— Хочешь сказать, ты просишь, чтобы я переспала с тобой ради эмоциональной поддержки?