Дверь в мою палату открылась, и мама просунула голову внутрь.

— Скотт и его семья здесь... Дай знать, когда будешь готова, их принять.

Я откинула голову на подушку и застонала.

— Скажи им, чтобы съёбывались, — сказала Оливия маме.

— Оливия! — пробормотала я, смотря на Люси, которая следила за каждым словом. — Не говори так.

Оливия перевела взгляд на Люси, а затем нахмурилась.

— Прости, — пробормотала Оливия, в то время как мама покачала головой.

Несмотря на то, что я осадила Оливию за сквернословие, не смогла удержаться от смеха, поскольку это было приемлемо, пока Люси не видела.

— Побудь с сестрой. Скотт и его семья могут немного подождать, — наконец сказала мама со знающим выражением лица. — Хочешь, я отведу тебя к папе, Люс?

Люси взглянула на меня, затем на Элая, прежде чем неохотно слезть с кровати.

Как только Люси ушла, Оливия повернулась ко мне.

— Он достаёт тебя?

Она имела в виду Скотта.

Я вздохнула.

— Даже не представляешь как. Он пытался остаться здесь со мной прошлой ночью и думал, что я позволю ему поцеловать себя, когда была в слезах после того, как медсестра во второй раз положила Элая мне на руки.

Оливия хмыкнула.

— Он не остановится, ты понимаешь? Он знает, что облажался, и ему придется жить с этим.

Я смотрела на Элая, спящего между нами.

— Боже, он такой идеальный.

— Я приеду к тебе, когда закончится школа. На все лето.

Я вздохнула.

— Нет. Наслаждайся отдыхом, но я бы хотела, чтобы ты немного побыла со мной. — Я улыбнулась ей. — Дети будут скучать по тебе.

Дети, о которых я говорила, были всего на несколько лет младше меня — старшеклассники из её класса. Она закатила глаза.

— Да, да, маленькие засранцы. — Она потрепала редкие светлые волосы Элая — результат того, что у нас со Скоттом волосы светлого оттенка. — Но они меня веселят. Это точно.

— Большинство мальчиков влюблены в тебя, верно?

Каждый учебный год Оливии приходилось терпеть неадекватные ухаживания мальчишек-подростков. Моя сестра всегда была сногсшибательной. Она была выше и стройнее меня. Я не видела ее с натуральным цветом волос с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. У меня, конечно, была большая грудь и попа — спасибо Люси и Элаю, но стройная фигура Оливии всегда вызывала у меня зависть.

Она рассмеялась.

— Они не так уж плохи, но уверена, что они говорят обо мне.

Дверь распахнулась, вбежала Люси и закричала:

— Мамочка! Папа сказал, что мы все можем остаться с тобой в этой комнате.

— Вот мудак, — прошептала Оливия.

Элай заплакал, и я взяла его на руки, когда в комнату вошел Скотт с несносной ухмылкой на лице. Он знал, что натворил.

Я ненавидела, когда он использовал Люси, чтобы доставать меня.

Глава девятая

Элайджа

Через два дня, в понедельник, не то чтобы я следил за ней или что-то в этом роде, машина Хэдли стояла на парковке, когда я отправился на работу.

Итак, она уехала с Люси и вернулась домой с еще одним…

Я не хотел признаваться, но думал о них очень часто, задаваясь вопросом, все ли в порядке.

Это был лютый пиздец. Я думал, что она собирается рожать в машине. Со всеми ее криками и сопливыми слезами я был рад, что она этого не сделала. Это бы оставило неизгладимые следы на нас обоих. Но я не мог уйти, узнав, что у нее отошли воды, и самое поганое, я знал, что она не попросила бы меня о помощи.

Мама надрала бы мне задницу, если бы узнала, что я бросил женщину в беде. Честно говоря, моя мать надрала бы мне задницу за многое из того, что я делал.

Это было основной причиной, по которой я продолжал думать об этих двоих… Полагаю, что сейчас их трое?

Может, когда увижу её в следующий раз, спрошу, как прошли роды и все остальное.

______

Не сталкиваться с ними было для меня в новинку, и это продолжалось несколько недель. Раньше я видел их почти каждый вечер, а теперь не видел вообще. Каждый вечер на стоянке я видел ее машину, но по утрам ее не было. Может, она начала работать в другую смену, а может, была в декретном отпуске.

Как долго длится декретный отпуск?

И что, блядь, со мной было не так?

Спустя четыре недели их отсутствия я мысленно приказал себе: чувак, прекрати искать их взглядом.

Полагаю, так было лучше для нас двоих. Хэдли определенно больше не хотела меня видеть. Мне следовало вздохнуть с облегчением. Не придется больше держать язык за зубами рядом с ребенком.

И что же я сделал? Я вернулся к нормальной жизни.

Не то, чтобы до этого она была ненормальной.

Глава десятая