«Теперь понял?»

«Ты сказал, что «слеза» отдает жизненные силы владельцу!» — возмутился Йозэль, припоминая разговор в видении.

«Да, а еще я сказал, что она всегда стремится вернуться в свое изначальное состояние. Такое было бы неплохо записывать, конечно…»

Йозэль на пару мгновений стиснул зубы, не в силах удержать на лице умиротворенное выражение, и эта перемена настроения не осталась незамеченной, хотя Сун и трактовал ее по-своему:

— Вы же не рассчитывали, что камень будет ждать вас на одном месте целых десять лет? Вам стоило бы радоваться, что эти люди все еще помнят о нем и след пока не обрывается.

Йозэль притормозил.

— Да при чем здесь это?! Ты меня совсем за дурака держишь?

— Тогда чем вы недовольны?

Йозэль притянул Суна ближе к себе и злобно прошептал ему в ухо:

— Ты знал, что камень с посоха может вытягивать из людей жизнь?!

— Что? — Сун искренне удивился и в ужасе отшатнулся, хотя и не выпустил руку Йозэля. — Нет… Я раньше вообще не думал, что у этих украшений есть какая-то значимость… С чего вы это взяли?!

— Говори тише! — Йозэль попытался ткнуть его в бок, но промахнулся. — Откуда знаю… Да так, одно божество напело пару минут назад! Он у вас вообще любит выдавать знания маленькими порциями в самый неподходящий момент и только тогда, когда уже поздно что-то делать, — Йозэль вздохнул. — Эта вещь буквально убивает, Сун! Она уже убила человека! Маленькую девочку! И это только то, о чем я знаю! А через сколько рук прошла эта вещь? Скольких довела до больницы и скольких еще доведет? Будто мне мало одной гонки со временем, — едва слышно закончил он и глубоко вдохнул. — Ладно, я успокоился. Идем к ростовщику. Чем быстрее я найду этот камень, тем лучше будет для всех!

Сун ничего не ответил. Йозэлю оставалось лишь гадать, о чем тот мог думать, но он быстро себя одернул. В конце концов, какая разница? Каким бы сердобольным ни был Сун, им предстояло вскоре разойтись, и иная встреча едва ли возникала на горизонте событий. А потому, пока Сун любезно водил Йозэля за ручку, его мысли и мнения не имели значения. Сун был всего лишь инструментом.

До ростовщика добирались только ближе к вечеру. Людям, занимавшимся подобной деятельностью, просто-напросто запрещалось открывать свои лавки в торговых рядах, дабы те не занимали драгоценные места и не смущали горожан. Ростовщичество издавна считалось не самым чистым делом, загонявшим честной народ в кабалу. Даже сейчас, когда появились ссудные дома, принадлежавшие непосредственно городам, доверие к таким людям не выросло. Ссуда считалась чуть ли не неподъемным ярмом на шею, за которой обращались либо дураки, либо люди в крайне бедственном положении, что тоже не лучшим образом влияло на репутацию ростовщиков. Впрочем, и «дураков», и «бедовых», видимо, хватало, ибо дело это цвело и пахло. В городах появлялись все новые ростовщики, менялы и ссудные дома, образуя небольшие кварталы. В одной только Златославе таких кварталов было целых пять. В один из них и прибыли парни.

Такие кварталы разительно отличались и от торговых рядов, и от жилых районов. И дело даже не во внешнем виде: на памяти Йозэля они не сильно выделялись, разве что открытых лавок было меньше, а громил-охранников — заметно больше.

Здесь было тихо. Никто никого не зазывал, не сбивал цену и не спорил. Никаких тебе привычных звуков человеческой жизни, ни смеха, ни разговоров, даже повозки будто ездили тише. Деньги любят счет, а счет не любит шума. По сему юноши шли под звон монет в лавках менял да ровный рокот людей, всегда чем-то недовольных.

— Как скоро мы придем? — раздраженно спросил Йозэль, давно переставший считать повороты, и тут же услышал усталый вздох сбоку.

— Мы уже на месте, — Сун потянул его в сторону, откуда слышалась приглушенная ругань. — Однако мне кажется, что этот человек будет не так уж сговорчив.

— Уверен, немного золота поможет сбавить накал страстей, — будничным тоном ответил Йозэль.

Но Сун оказался прав.

Они не пробыли в лавке ростовщика и десяти минут. Распаленный ссорой с подручной мужчина, услышав, что к нему пришли вовсе не за ссудой, даже слушать их не стал, а предложенное золото лишь сильнее разозлило его. Связываться с головотяпами ростовщика Йозэль не рискнул бы даже зрячим, а потому в своем нынешнем положении предпочел немедленно ретироваться на улицу.

Парень тяжело вздохнул и подергал Суна за рукав, прося его уйти подальше. Они явно выбрали не слишком удачное время, чтобы заявиться сюда, и теперь было неясно: а появится ли такое время? Йозэль нынче был дюже колоритным персонажем и вопросы задавал нетривиальные. Вряд ли бы ростовщик забыл его в скором времени…

Уже стоя чуть в стороне, за углом одного из зданий, парни остановились. След обрывался, и не было ни одной идеи, как продолжить поиск. Ксенон лишь в очередной раз отмахнулся, сообщив, что его библиотека — это сокровищница сакральных знаний, а не сборник слухов и ерунды, что потеряет ценность через пару дней. Йозэль в сердцах выругался и едва удержался от того, чтобы швырнуть посох на землю, после чего осторожно сел на корточки, уткнувшись лбом в древко. Неужели, все их боги на самом деле такие бесполезные?

Йозэль молча сидел и постукивал ногтями по посоху, мысленно перебирая всевозможные варианты. Можно было попробовать обратиться в гильдию воров, обычно они весьма скрупулезно собирали информацию о передвижениях разных ценностей. Однако тут возникал целый ряд «но». Во-первых, камень не был известной ценностью. За десять лет история об алмазе размером с кулак точно достигла бы Йозэля, но он ранее о таком не слышал. Никто не выставлял его на торгах, знать, если камень перекочевал к ним, не устраивала показов. Никаких слухов. В гильдии могли о камне просто не знать.

Второй проблемой была цена. Хорошие наводки хорошо стоили. Хотя Йозэль, к собственному удивлению, не успел потратить и четверти заработанных той роковой ночью денег, оставшихся все равно будет мало. Покупка наводки, скорее всего, оставила бы Йоза с голой задницей, а жить на что-то надо. Просить милостыню пока не входило в его планы.

Однако самой большой и нерешаемой была третья проблема: Йозэля в гильдии, мягко говоря, недолюбливали. Гильдия в целом скептически относилась к «вольным ворам», но Йозэль в те безбашенные семнадцать заслужил к себе поистине особое отношение. Смазливая мордашка, сладкие речи и, главное, ловкость маленького циркача раз за разом заставляли состоятельных клиентов обращаться к нему, а не в гильдию. Ну и брал за свои услуги Йозэль заметно меньше. В итоге это породило совершенно абсурдную конкуренцию между ним и отдельными «звездочками» гильдии.