— Сахар. — Она положила рядом со стаканами рафинад, расфасованный по две штучки в цветную обертку с крылатым стилизованным логотипом железных дорог. — Приятного аппетита, ребята! — пожелала она нам. — С вас двадцать четыре копейки, — сообщила она, лучезарно улыбаясь и, получив причитающуюся мелочь, покинула купе.

Мы вновь, тупо пуская слюни, пялились, выглянув всем составом в коридор, на удаляющуюся шикарную задницу проводницы.

— Хороша, чертовка! — произнес Патлас, пожирая глазами подтянутую попку.

— Хороша Маша, да не наша! — подвел я итог, когда проводница скрылась в своем купе.

— Ну, вы как хотите, — произнес Леньчик, подобравшись поближе к столику — а я жрать!

Не сговариваясь, мы Патласом тоже подсели к столу, накинувшись на домашние «деликатесы». На молодых зубах захрустели хрупкие куриные косточки и потек по щекам холодный жир. Мы со смехом били яичную скорлупу о собственные лбы, давясь сухим раскрашивающимся желтком, который запивали темным горячим чаем со слабым привкусом соды. Мы сожрали все жратву, что приготовили для нас сердобольные родственники в один присест, и довольные отвалились от стола.

— Фух! — отдуваясь, произнес Патлас, залезая на верхнюю полку. — Полежу чутка…

— Я тоже! — Леньчик с округлившимся животом откинулся на подушку.

— Э-э! — возмущенно произнес я, оглядывая тонны мусора, что остались от нашей обильной трапезы. — А свинарник за собой кто убирать будет?

— Сержик, не суетись, — сонно закрыв глаза, отозвался Патлас с верхней полки. — Покемарим немного, а позже уберем… — Он, не открывая глаз, на ощупь нашел ручку громкости местной радиоточки и немного прибавил звук. На этот раз нас «осчастливила» своей песней сама Алла Пугачева:

— Владивосток! Владивосток! Владивосток!

Прибрежные огни, меня зовут они,

Когда туманы падают на плечи.

И я иду сюда, где спят в порту суда

И в темноте мерцают, словно свечи.

Владивосток, Владивосток, Владивосток

А знаешь, я еще приеду, дай мне срок

Владивосток, Владивосток, Владивосток

На маяке твоем не гаснет огонек…

— Кемарьте, уроды! — незлобиво ругнулся я, сметая под хрипловатый голос «примадонны советской эстрады» мусор со стола. — Сам уберу!

— Флаг тебе в руки… — зевнул Патлас, отворачиваясь к стенке, а Леньчик, по обыкновению, просто промолчал с закрытыми глазами.

Я зацепил мусор одной рукой, а второй сгреб со стола пустые стаканы в подстаканниках. В коридоре возле туалета я засунул пакет в специальную коробку и направился к купе проводников.

— Здрасьте еще раз, — заглянул я внутрь маленького помещения. Проводница, скучая, пялилась в приоткрытое окно. — Спасибо за чай, красавица! — Я качнул стаканами.

— Не за что! — отмахнулась проводница. — Еще хотите?

«Сказал бы я тебе, чего хочу…» — подумал я, мельком заглянув сверху под расстегнутый ворот рубашки, где плавно покачивались под мерное постукивание колес две симпатичные близняшки, но вместо этого хрипло произнес:

— Спасибо, попозже… Куда поставить?

— На стол ставь, — произнесла проводница, взглянув на меня из-под припущенных ресниц.

Я наклонился над столом, и как раз в этот момент вагон сильно качнуло — состав вошел в крутой поворот. Меня кинуло на проводницу, а дверь за спиной от резкого толчка поехала и защелкнулась с веселым звуком. Не удержавшись на ногах в тесном помещении, я навалился на девушку, уткнувшись ей носом во впадину между таких соблазнительных грудей.

— Ох! — сдавлено воскликнул я, чувствуя, как стремительно к моему лицу прилила кровь. Да и не только к лицу…

По всей видимости, это почувствовал не только я, но и проводница, которой мой вздыбленный разом орган уперся прямо в живот. Трусы и тонкие эластиковые треники никаким препятствием для «чувственного контакта» не являлись.

— А это что еще за игрушка! — томно выдохнула она, и я ощутил, как её маленькая ладошка крепко обхватила мой член.

«Твою мать! — сквозанула в голове мысль. — Я сейчас кончу прямо здесь!»

— Только не вздумай кончать! — с придыханием произнесла она, словно услышав мои мысли, и чувствительно прикусила мне ухо. — Такой молоденький… — Она лизнула мне щеку шершавым, как у кошки языком, и просунула руку мне в штаны.

— Ы-ы-ы… — Я едва вновь «не сбросил напряжение», но девчушка вновь умело меня отвлекла:

— Дверь закрой!

«Какая молодец, прям, как Машка! — промелькнуло в голове, пока крутил ручку замка. — А кто такая Машка? — Никаких знакомых Машек у меня не было. Но я отчего-то знал, что это моя секретарша, которую я частенько потрахивал… — Какая нахрен секретарша?»