— Ты не бойся. Никто тебя не тронет, пока ты со мной.

Сопля подозрительно глянул на меня.

— Макс, ты…

— Верно, — перебил его я. — Ты пойдешь со мной.

— Но…

— Я в глаза этот твой пангер не видел и не отличу его от куска дерьма. А ты сможешь. Так что ты должен идти со мной.

— Макс! Да если узнают, что я…

— Не переживай. Я же говорю, что, пока ты со мной, никто ничего не узнает. И не тронет. Пришли и ушли, приключение на двадцать минут.

Сопля неодобрительно фыркнул.

— Ну так что, идем?

— Ладно! — нехотя буркнул он. — Идем. Но только потому что ты мой друг. И сразу оговорюсь — если нас поймают, то…

— Да, всю вину можешь валить на меня.

— Да я не про это! — возмутился Сопля.

— Ладно, по пути обсудим. Пошли.

— Прямо сейчас?!

— А когда? Времени у меня нет.

Мы долго петляли по городу, миновали элитные районы, свернули в рабочие кварталы. Вид тут был совсем другим. Трубы мануфактур и заводов дымили черным дымом, все дома были покрыты копотью, а редкие окна заколочены или закрыты ставнями. Народ ходил соответствующий.

— Нас тут убьют! — шептал Сопля. — Прихлопнут. Ограбят, а потом прихлопнут. А может, уже карманы мертвецов будут чистить. А еще нас изнасилуют! Ей-богу, изнасилуют!

— Сопля, ты не мечтай, такой удачи тебе не видать!

— Да ты посмотри на их лица! У них же у каждого написано — изнасилую и убью!

— Чего ты так зациклился на этом?

— Да потому что тут кругом бандиты! И все они хотят изнасиловать нас! Поймают, спустят штаны и…

— Помолчи, — отмахнулся я. — А лучше веди, куда нужно.

— Черный рынок расположен между Промышленной и Черной улицами. Там небольшой есть закуток, где обитают торговцы всевозможными артефактами, эликсирами, ингредиентами. Как ты понимаешь, в основном весь товар — контрабанда или запрещенка. Вон там.

Сопля вдруг остановился как вкопанный, кивнул в сторону проулка.

— Там черный рынок.

— Уверен?

— Уверен. Я у отца фотографии видел.

— А он у тебя кем работает?

— Да, так… — неопределенно ответил Сопля.

— Ладно, пойдем. Держись меня и ни на шаг в сторону. Понял?

Парень кивнул.

Мы перешли дорогу. Проулок, в котором располагался черный рынок, выглядел уныло. Слева и справа — два кирпичных здания, на пять этажей высотой, без окон и выходов. Если начнется переполох, отступать будет проблематично. Черный выход с другой стороны тоже наверняка охраняется.

Мы вошли в проулок. Конечно, никаких торговых лавочек и ларьков мы там не увидели. Лишь переполненные мусором баки, несколько собак, догрызающих дохлую крысу, да группу человек, стоящих поодаль. Едва мы вошли, как взгляды людей вперились в нас. Разговоры притихли.

— Голубки, кажется, вы ошиблись адресом, — прохрипел один. — Посуточные номера сдаются проулком дальше.

Остальные сипло заржали.

— Не ошиблись, — ответил я. — Нам именно сюда.

Смех сразу же прекратился. В воздухе повисло напряжение. От стоящей компании отделился один, сутулый, худой, и пружинящей походкой подошел к нам.

— Ну, если не ошибся, тогда говори, зачем пожаловал, — произнес незнакомец, ощерившись.

Здесь он чувствовал себя хозяином и всячески сейчас это показывал. В руке торговец держал нож и достаточно умело крутил им, демонстрируя неплохую технику.

— Нам нужен пангер, — ответил я, глядя на подошедшего.

— Это что, какой-то очередной новый наркотик золотой молодежи?

Компания вновь засмеялась.

— Если не знаешь, что это такое — зачем подвалил сюда? — произнес я. — Позови старшего.

Незнакомец оскалился.

— Да ты дерзкий, как я погляжу, — проговорил он недобро.

— Мы будем сейчас выяснять, кто круче, или делом займемся? Есть товар?

Торговец пристально посмотрел на меня, решая, стоит ли мне доверять. Но рынок есть рынок. Здесь торгуют, и упускать клиента было бы глупо.

Мужик кивнул:

— Товар есть. Триста пятьдесят.

— Двести двадцать.

— Ха! — торговец зычно рассмеялся. — Да этому парню палец в рот не клади! Слышали, что говорит? Двести двадцать! Нет, паря. Триста пятьдесят, и ни монетой меньше.

— Тогда мы поищем в другом месте, — я глянул на бледного Соплю, бросил: — Пошли.

И мы двинули из проулка.

— Ты что?! — одними губами прошептал Сопля. — Больше рынка нет! Триста пятьдесят — это недорого.

— Помолчи! — шикнул я. — Торговаться никогда не пробовал, что ли?