Ауст молчал, но при этом продолжал смотреть на девушку, прижатую к колонне, как на чужака. Магистр сделал несколько шагов вперёд и, с высокомерным выражением лица, стёр кровь с щеки своей жертвы.

В зале царил полумрак, от чего золотистый рисунок на бледной коже казался лишь игрой света.

– А...кх.а...
– Виктория пыталась сказать хоть слово, но из горла выходили лишь нечленораздельные звуки.
– А...у...

Мужчина надменно хмыкнул и поднес палец к губам, чтобы распробовать вкус чужой крови. Он еле заметно дрогнул, и ненависть в глазах сменилась на интерес, от которого кожа вдоль спины покрылась мурашками.

Тело Виктории резко потянуло чуть выше, так её лицо оказалось с лицом магистра на одном уровне. Это позволило Аусту подступить ещё ближе.

Виктория чувствовала его спокойное дыхание на расстоянии в пару сантиметров.

Чужая рука отодвинула мешающую прядь волос, давая магистру уткнуться носом основание шеи.

Руки онемели и беспомощно обвисли из-за нехватки воздуха, поэтому Виктории оставалось только наблюдать, как магистр жадно вдыхает аромат, исходящий от её кожи.

Казалось, Ауст не верил собственному обонянию, и дело дошло до худшего, что могла представить себе Виктория.

С неё нагло сдирали одежду, пока горло продолжало сдавливать магией. Магистр грубо трогал плечи, рассматривал каждую частичку открывшейся кожи и сомневался всё сильнее и сильнее. Аура вокруг них сгущалась и периодически перед Викторией мелькали тёмные круги.

Заклинание удушения, наконец, было снято и девушка, хрипя, повалилась на мужчину в чёрном.

Магистр дрожал, но стиснул в объятьях ослабевшее хилое тело как можно плотнее. Виктория тихо вскрикнула от боли в ребрах и стала отталкивать от себя того, кто её вызвал. Однако Ауст никак не реагировал на её возражения.

Он точно был не в себе, иначе бы не позволял себе настолько грубого отношения. Что Виктория осознала наиболее ясно, так это то, что магистр успел поглотить ядро Мейминя, а странная блестящая пыль на полу, была остатками змеиного тела.

– А...аус..т...
– еле прошептала она.

Мужчина всё молчал, а затем прошёл к пьедесталу. Его губы едва касались мочки уха Виктории, которую сильно мутило из-за лихорадки и острой боли.

Движения Ауста были прерывистыми, словно в нём боролись две сущности, которые никак не могли прийти к согласию. От чрезмерной нежности он перешёл к грубости. Виктория чувствовала себя тряпичной куклой, мнение которой стояло на последнем месте.

Оказавшись жестко прижатой к полу, она забыла как дышать. В мгновение ока тело магистра навалилось на неё сверху, а Виктория опомнилась только, когда голова стукнулась о ледяной нефрит. Ауст жадно кусал, облизывал и посасывал шею и ключицу, а после перешёл к подбородку и щекам.

Виктория успела отвернуться, когда магистр хотел перейти к губам и не дала ему желаемого. Это разозлило Ауста и он жёстко схватил девушку за подбородок, чтобы против воли впиться в мягкие губы, проталкивая язык внутрь.

Вряд ли это можно было назвать поцелуем, магистр скорее пытался съесть Викторию, из-за чего та начала задыхаться и царапаться. Ей стало искренне обидно, что её первый настоящий поцелуй вызывал не чувство трепета, а тошноту. Она укусила Ауста за язык и, получив шанс отдышаться, тут же была перевернута на живот.

Во рту всё ещё присутствовал привкус железа, а в голове царил полный бардак. Было даже страшно представить, что же будет дальше.

Холодные пальцы забрались под кофту, огладили талию и живот, и Виктория в ужасе ударила магистра локтем.

– Нет, нет...нет...
– хрипя бормотала она.
– ...не нужно...Ауст...

Пальцы быстро развязали пояс и стянули штаны ниже к бедрам. Дыхание магистра у шеи становилось горячее.

– Виктория...

Стало ясно, что именно магистр тогда звал её в темноте, именно он привёл Викторию сюда.

– Хватит...мне...мне страшно...
– Виктория зарыдала, слыша над ухом почти звериный рык.

– Моя...

Из лёгких выбило последний воздух, а нижнюю часть пронзила боль. Магистр действовал быстро, совсем не давая шанса опомниться. Виктория не могла дышать, внизу живота всё скрутило от одного глубокого толчка в самое нутро.

– Виктория...моя...
– не унимался Ауст и толкнулся внутрь снова, только теперь словно ещё глубже.
– ...моя...

Виктории не хотелось это слушать, ей не хотелось этого чувствовать и быть этому свидетелем. Ей хотелось забыться в глубоком сне, но сознание предательски не покидало её. Она лишь могла неглубоко вздыхать при каждом толчке и закрыть глаза. Всхлипы, прерывистое дыхание и звук соприкосновения двух тел.

Лихорадка стала для Виктории спасением, она превращала всё в дурное видение, которое скоро должно было закончиться.