Задержанный ожег солдата сердитым взглядом, и старший лейтенант отметил это про себя. Маленький ли компас, большой — какая разница, так же хорошо показывает запад. Только вот такими крохотными штучками фасонят многие, и вряд ли можно серьезно говорить о них как об улике.

Главное сейчас — установить, кто он, этот невзрачный парень, сидящий за дощатым барьером. Может быть, обыкновенный растяпа, по легкомыслию оказавшийся в пограничной зоне без документов. А может быть, и в самом деле собирался перейти границу? В зависимости от этого придется решать, что делать с ним: отправить ли домой, послав вдогонку протокол о нарушении правил пограничного режима, или передать дальше. Сосед, майор Луков, в подобных случаях не особенно ломает голову. Он считает: дело пограничников задержать, а разбираются пусть другие. Это понятно, когда речь идет о явных нарушителях границы. А если это один из тех наших дорогих соотечественников, которые во всем полагаются на авось: «Авось не задержат!», «Авось пронесет!», «Авось отболтаюсь!» Что, их тоже передавать дальше?

Но с другой стороны, ох как нелегко порой разгадать, кто настоящий нарушитель, а кто липовый. Конечно, помогают интуиция, опыт да и просто здравый смысл, основанные на знании пограничной службы. Однако и они иногда подводят.

Взять хотя бы этого парня. Многое против него: и то, что испугался и хотел спрыгнуть с поезда, и то, что сболтнул про штраф, — значит, хорошо знал, что полагается за нарушение правил пограничного режима, и то, что неплохо придумал (если придумал) историю с рыбалкой, и то, что билет взял в одну сторону. И даже компас при такой версии может стать вещественным доказательством!

Но, возможно, было и так, как он рассказал. И шапочное знакомство на рыбалке, и то, что впопыхах забыл документы, и то, что пытался улизнуть от пограничников… А билет в одну сторону?.. Не исключено, что он решил погостить здесь не день, не два, а больше.

Выход оставался один: ехать в Стукалово, благо оно недалеко, всего километров шесть.

— Ну что ж, поедем! — не спуская взгляда с задержанного, сказал старший лейтенант.

— Куда? — вздрогнул тот.

— А тут… В одно местечко! Спиваков! Выводите задержанного!

И опять «уазик» петлял по заснеженной колее проселочной дороги. Задержанному было невдомек, куда его везут, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Вздыхал, вертелся. Наконец не выдержал и обратился к сидевшему рядом Спивакову:

— Служба! Вернул бы хоть сигареты: курить зверски охота!

— Нельзя!

— А что я ими взорву вас, что ли?

— Не положено!

— Да, порядочки! — с осуждением произнес задержанный. — Это только в кино, видно, арестованным предлагают закурить. Смотрел «Следствие ведут знатоки»?

— Были бы свои — дал, а те нельзя! — ответил Спиваков и смущенно пояснил: — Некурящий я.

— Чего там? — обернулся старший лейтенант.

— Просит закурить!

— Морев, дай ему папиросу!

Морев достал из кармана и подал помятую пачку «Беломора».

— Вот спасибо! — обрадовался задержанный. Дрожащими пальцами вытянул папиросу, закурил. — И еще на одну разорю?

Морев взял пачку и положил в ящичек.

— И верно говорят: повсюду хорошие люди есть, — сказал задержанный, с наслаждением втягивая в себя дым.

— Есть немножко, — ответил старший лейтенант. — Но и плохие тоже водятся.

— А я понимаю, почему не отдаете мои сигареты. А вдруг там шифр какой засунут или ампула с ядом. Разгрызу — и все! Минус в работе!

— Да, грамотные теперь пошли нарушители, — бросил назад Ревякин.

— Ребята, ей-богу, отпустили бы? — неожиданно проканючил задержанный. — Ну какой я шпион?

— А это мы проверим! — сказал старший лейтенант.

— Думаете, наверно, что подослали разведать чего или взорвать?

— Бывает и это.

— Зря вы на меня… — произнес задержанный и уже помалкивал до самого Стукалова. Лишь изредка вздыхал и бормотал себе под нос.

Советская, пять оказался большим пятиэтажным кирпичным домом, с продовольственным магазином и пунктом приема порожней посуды.

— Квартира какая? — еще в машине спросил парня старший лейтенант.

— А он не сказал. Говорит: Советская, пять, и все!

— Какой он хоть из себя?

— Здоровый такой. С вас ростом. Только поширше в плечах.

— Молодой, старый?

— Да лет сорок — сорок пять.

— Брюнет, блондин?

— Вроде бы светлый…

— В лице ничего такого не запомнили? Ну, родимые пятна, бородавки, форма бровей, глаз, какие-нибудь шрамы?

— Взглянуть разок — я бы его сразу узнал. А так разве упомнишь?

— Ну хоть с бородой или бритый?

— Вот это помню — бритый! Складки глубокие у рта!

— Пошли!.. Спиваков, сопровождайте задержанного!

Они вышли из машины и двинулись вдоль витрины, заставленной горками консервов. Дом был обычный, типовой, и все подъезды выходили во двор. То там, то здесь возвышались штабеля ящиков, присыпанные свежим снежком.