В этой борьбе дочь Ингеборги, встала на сторону своей тетки Мальфриды и дяди Эрика, за это Магнус Слепой отказался от жены и отослал её в Данию. Это случилось в 1134 году, отец Кристины, Кнуд Лаванд был уже убит и датской принцессе Кристине, пришлось с помощью Гунара добираться до Киева. Через три года в одной из битв Магнус Слепой был убит.

Гунар встретился с Ингеборгой недалеко от Киева, она жила при монастыре, но не была монахиней. Отец её к тому времени уже скончался, и в Киеве главенствовал его брат Ярополк.

При ней жил и малолетний Владимир, именно Гунар привез его в Данию, где он и воспитывался по местным традициям.

Вскоре Гунар ещё раз приезжал в Киев и предлагал Ингеборге замужество. Но та отказалась, опасаясь, что этим лишит сына возможности занять датский престол. И к тому же, тогда она лишилась бы всякой поддержки со стороны дяди Ярополка.

Гунар во всём помогал Ингеборге, надеясь на то, что когда Владимир станет королем, и тогда Ингеборга станет его женой. Гунар искренно любил киевскую княжну, это было видно по тому с какой теплотой и нежностью он о ней говорит. Именно по её просьбе он приезжал на мои смотрины в Менск, но сватовство тогда не состоялось, мой отец посчитал, что ещё слишком рано.

Ингеборги не стало в 1146 году, это была какая-то скоротечная болезнь. Она и её дочь Кристина, жившая с ней, сгорели буквально за несколько дней. Гунар не успел, он приплыл из Дании уже к холмику земли на кладбище монастыря.

Гунар печально молчал, и мне была понятна его печаль. Во мне она тоже поселилась, я волновалась о Вальдемаре. И очень тосковала по другу Магнусу.

– Я живу одним Владимиром, он всё что осталось у меня от Ингебёрг...

Я положила руку ему на плечо. пытаясь его поддержать. В его судьбе я увидела своё будущее. Мне казалось, что я повторю путь Ингеборги, а Вальдемар повторит судьбу Гунара. Мы не сможем быть вместе, мы не сможем быть счастливы.

Предать Гунара, который мне поверил, предать брата, ведь моё предательство разрушит его союз с Владимиром, предать Владимира, пусть ещё не мужа, я не смогу. Они не виноваты, как мне их предать? Меня раздирали сомнения, но поделиться этим я ни с кем не могла.

ГЛАВА 20 ВЫБОР

Дания, Осень 1154 года.

Наступила холодная осень, на датских лугах пожелтела и засохла трава, прошло почти полгода, как я живу здесь[1]. Свыкнутся с местными мне было не просто, это тяжело жить под постоянным присмотром мужчин. Арс и Гунар не спускают с меня глаз, и у меня уже нет детской свободы.

Я не выхожу одна на луг, не могу прогуляться в одиночестве по леску невдалеке. Но даже не это меня печалит, я с содроганием вспоминаю, вид того самого Владимира, на голове которого был приметный шлем. Будущий муж пугает меня своим суровым видом, мне кажется он громадным и страшным.

Расспросив Гунара, я убеждаюсь, что это он. Шлем этот когда-то надела ему мать, как оберег, он был освещен и намолен в том самом монастыре, недалеко от Киева.

С Гунаром мы сблизились, он был добр ко мне, я чуствовала его поддержку. Будто у меня появился родственник, дядька или можен даже больше. Гунар был одинок, семью он не создал, но в доме жили взрослые дети его сестры. Сестра Гунар была старшего его и умерла пару лет назад.

Я постепенно привыкала, но скучала по своим друзьям, по Магнусу и его белым ресницам и глазам. Очень часто по утрам я всматривалась вдаль, со слов Гунара Владимир со своими людьми должен вскоре прибыть сюда и остаться на зимовку. Я надеялась, что с ним будет Вальдемар, и как обещал, заберёт меня с собой. Я так этого хотела, что совсем не задумывалась о том, что как и боялся Гунар, предам его Владимира.

Полетели первые снежинки, очень похолодало. На лугах по утру уже появилась первая изморозь. В одно из таких утр, я и Эрна находились в загоне для овец, нам поручили забрать только что родившихся ягнят. Ягнят, в месте с бежавшими за ними ярками, относили в крытые загоны, чтобы им было там теплее.

Я суетилась среди овец и совсем не смотрела вокруг, именно в этот момент я услышала за спиной голос.

– Софья...

Я замерла, не дыша. Затем выпрямилась и вновь прислушалась.

Голос Магнуса, только он так меня называл.

Я обернулась и увидел выглядывающего из-за овец Магнуса. От неожиданности, я открыла рот, но так и не могла ничего произнести, лишь стояла и хлопала ресницами.

Но всё же отмерла и стала пробирать через овец, к нему поближе.

– Магнус, Магнус!

– Софья, как ты?
– он смотрел на меня не отводя взгляда.

Он потянул меня тихо за руку и в следующий момент мы оказались за углом загона.

А дальше мы обнялись и я уже не сдерживая себя, говорила, говорила.

– Магнус, как ты нашел меня? Как давно ты здесь?

Сыпались вопрос за вопросом, а Магнус стоял и счастливо улыбался.

– Ты не ранен? Всё хорошо? Ты давно из Сигтуны? Ты один?

– Нет, мы все здесь, весь фелаг. В Сигтуне все спокойно, мать и твой отчим здоровы, Кнуд там.