Муж растерянно стоял и молчал. Вальдемар младший, которому вот-вот должно было исполниться четыре года, потянулся к нему ручками. В ответ его отец убрал руку с рукоятки меча и обнял сына. После чего он взял его на руки и направился к двери, я же последовала за ним.

Вальдемар ревновал, это я поняла той же ночью, которую после долгого перерыва мы вновь провели вместе. Несколько раз он повторял, что я его жена, до конца его дней я его. У меня были сомнения, думала он соскучился и потому все эти его слова.

Но уже утром муж произнес напугавшие меня слова.

– В Роскилле останется только один из нас, - вновь глаза Вальдемара почернели.

Он не назвал имен, но мы оба знали о ком он говорит. Я ещё не успела ответить, а он продолжил.

– Завтра ты вместе с детьми уходишь со мной в Вордингборг.

– Вальдемар...

– Или он уйдет из Роскилле, если ты так желаешь здесь остаться!
– муж повысил голос.

У меня не было выбора, только судьба которая всё так же решала за меня. Мне так хотелось быть хотя бы недалеко от того кто никогда не сможет быть рядом со мной. Но даже этого меня судьба лишала...

Я молча подчинилась мужу, слезы которые когда-то приносили мне облегчение уже выплаканы, осталась печаль и понимание, что только смирение мне начертано судьбой.

Попрощаться с Магнусом я не могла, а потому прощалась с Эрной. Он стоял в стороне, далеко, я видела его. Эрна тоже была печальна, но её слова сделали мне только больнее.

– Хозяйка. не печалься. Король не навсегда покидает Роскилле, вы вернётесь.

– Надеюсь мы будем навещать вас. Когда только...- отвечала я ей.

– А сейчас так будет лучше всем...
– произнесла она поразившие меня слова.

Она чувствовала, чувствовала мою невидимую, как мне казалось, нить связывающую меня с Магнусом. Значит и муж чувствовал, думала я уезжая из Роскилле.

На новом месте я немного забылась погрузившись заботы об устройстве на новом месте и о детях. Софья к тому моменту подросшая, пятнадцать уж ей исполнилось была моей помошницей во всех делах.

Наступившее лето этого года было теплым, радостным и необычным, муж впервые не ушел в поход и мы много времени проводили вместе всей семьей. Я уже знала, что жду своего пятого ребенка, но до последнего скрывала от мужа. Страх за то. что он вновь бросит меня и не признает ребенка сидел во мне со страшной силой. Остаться одной в этом замке мне было невыносимо.

Но к моему изумлению он очень обрадовался известию, что скоро в нашей семье будет пополнение. Всё шло к тому, что ребенок появится на свет после Рождества, всё говорило о том, что это будет девочка. Вспомнив о том что Эрна по всем приметам ждет сына, я была счастлива вдвойне. Радость моя была ещё и в том, что я надеялась на чудо. Мне мечталось о том, что наши с Магнусом дети могут породниться. Это в будущем конечно, но это давало надежду.

Вальдемар не желая со мной расставаться, отказался от всех своих планов. Впервые за долгое время он был со мной и детьми рядом. Это и радовало, и тяготило меня. Мне было непривычно проводить столько времени рядом с ним, но я видела как мужу это нравилось. Дети были радостны и счастливы, муж как никогда почти всё время был с ними.

Вальдемара до того мало участвовавшего в жизни и воспитании детей удивляло, что Мария, Маргарита и Кнуд, под неусыпным контролем и воспитанием Абсолона были очень набожны. Они исполняли все церковные уставы и правила, брали посильные для них обеты, то молчания, то отказа от еды или воды. Это даже для нас с мужем, верующих и почитающих Иисуса Христа, было непонятным[1]. Муж только сейчас обратил на это внимание, хотя прежде я ему не единожды говорила, что детей нужно учить мирским учителям.

После непростого разговора с Абсолоном, муж назначил для Кнуда наставника в военном ремесле и рыцарском уставе[2]. Кнуд подчинился отцу. А вот Мария и Маргарита слезно упросили отца и меня не запрещать им посещать церковные службы и проповеди. После долгих раздумий мы согласились на это. Как сказал муж, это не помешает им, как будущим женам. Он говорил о смирении и кротости женской. Но и дочерям от из французских земель пригласил наставниц, они обучали их наукам и манерам, что должны быть у дочерей короля.

Бесспорно, я дала своим детям всё то что умела и знала сама. Но я никогда не была в осознанном возрасте в других королевствах и не видела жизни там. А ведь мои дочери могли стать королевами других стран, и потому им надлежало быть достойно воспитанными.

[1] Это была эпоха первых крестовых походов и крайней набожности, как пример могу привести что рыцари давали обеты целомудрия(целибат), молчания и бедности. Короли той эпохи тоже были набожны и были случая целомудренной жизни с супругами. Например, король Людовик VII Французский. Раннее образование юного Людовика предполагало церковную карьеру. В результате он стал хорошо образованным и исключительно набожным, но его жизненный путь решительно изменился после случайной смерти его старшего брата Филиппа в 1131 году, когда Людовик неожиданно стал наследником французского престола. А ещё это эпоха таких великих королей как Генриха Плантагенета и его жены Элеоноры Аквитанской( её первый муж Людовик VII Французский) а так же рыцарства и куртуазной любви.