— Что случилось, Латис? — серьезным тоном спросил Ардан.

— Наши увидели следы волков, — ковбой развернулся в седле и указал на гору, после чего перевел палец чуть восточнее, на холмистые пастбища. — Утром вдевятером уехали к стаду, а сейчас вернулось шестеро.

— А что…

— Подрали, — перебил Латис. — двоих насмерть, еще один вряд ли доживет до ночи.

Ард не сдержался и выругался.

Печально, конечно, но не в первый и далеко не в последний раз охотники, те что, поглупее, либо недостаточно сильные для охоты в лесных разливах, спускались в долину за добычей. С чего бы Латису так переживать.

— Твой оте…

— Мой отец с утра в салуне надирается, — снова перебил Латис. — я в город за подмогой. Нужно собрать всех, кого шериф не забрал в патруль.

Латис уже почти пришпорил коня, как Арди схватил последнего за поводья.

— Ты можешь нормально объяснить, что случилось? — настойчиво попросил охотник. — С чего такой ажиотаж? И зачем тебе остальные?

— Вечные Ангелы, Ард! — выкрикнул Латис. — Анна вместе с кузинами разминулись с нашими и поехали к дальнему спуску с кряжа! К воде!

Сердце Арди пропустило удар. Стада всегда приходили на водопой, а любой лесной охотник прекрасно знал, что самое лучшее место для голодной охоты именно там.

— А сразу сказать не мог?! — едва не заорал охотник и, развернувшись в сторону холмов, сорвался на бег.

— Карабин возьми! — донеслось ему в спину, но Арди даже не думал останавливаться.

Так вот почему ему с самого утра было неспокойно. Чутье охотника не подвело, вот только он не смог его правильно прочесть.

Проклятье…

Проклятье!

Арди бежал так быстро, как только мог. Он перепрыгивал ручьи, холмы под его ногами вытягивались длинными полосками зелени, а пруды оборачивались лужами. То и дело охотник удерживал себя от того, чтобы прислушаться к ветру и срезать путь через тропы Фае, но это могло сыграть с ним, а что самое страшное — с Анной злую шутку. Дважды он уже приходил без спроса в предместья Града на Холме и третьего такого самоуправства ему не простят.

Мысленно убеждая себя, что Анна далеко не глупа и, повзрослев на ферме, знает, как вести себя в подобных ситуациях, вот только если Латис не приукрасил, то это были не простые волки.

— Быстрее, — билась шальная мысль в сознании Арди, заставляя сердце биться чаще. — Быстрее!

* * *

С легкостью опытного танцора (уроки этикета, которые ему никогда не давались) Арди двигался через густой лес, а его зоркие, не совсем человеческие глаза, примечали малейшие детали.

Примятая трава, погнутые ветки, сорванные листья с кустов, провалы во влажной земле — он читал эти следы так же легко, как рукопись.

Ветер нашептывал ему что-то, принося с собой запах елей и опасности. Сердце билось так быстро, что заставляло дрожать грудную клетку, и вовсе не потому, что впервые почти за пять лет Арди вернулся на тропы охоты, а потому, что в этот раз все оказалось совсем иначе. Он не охотился по законам лесов, гор и рек, а собирался нарушить те самые законы ради того, чтобы…

Добежав до длинной вырубки, через которую гоняли стада от пастбища к пастбищу, охотник замер. Солнце клонилось к закату и длинные тени очертили изгиб вереницы слов в лесной книге.

Арди пригнулся и провел пальцами по рыхлой, черной почве, еще помнящей острые когти и плотную шерсть. Следы волков, за которыми он следовал последние несколько часов, резко завернули на восток. А вот следы стада продолжали двигаться по вырубке на северо-запад.

— Спящие Духи… — прошептал Ардан.

Латис был не прав. При прочих равных лесным хищникам, особенно живущим рядом с людьми, до последних особо нет дела, потому как охота на двуногих сулит больше неприятностей, чем сытых вечеров.

Единственная причина, по которой они могли отклониться от курса и предпочесть человечину говядине, пасущейся на северо-западных склонах — отрава Лей.

Сердце сбилось с ритма, но Арди этого даже не заметил. Он заставил себя бежать еще быстрее. Так, что застонали мускулы, а жилы запели гитарными струнами. Он бежал, едва касаясь земли ногами, словно на миг превратился в существо, порожденное ветрами и лесными тенями.

Наконец, впереди показался ручей. Увязший между цветочными холмами, убаюкивающий мелодичным шумом волн, он мог похвастаться всего одним единственным раскидистым деревом, на котором кто-то, когда-то соорудил качели. Сюда часто приходили молодые люди на свидания или просто собирались компании, чтобы отдохнуть.