Я слушала его, затаив дыхание. Моисей же продолжил:

— Матушка наша была очень необычной женщиной. Она иногда не знала элементарных вещей, например, как написать адрес на конверте, мы всегда подшучивали над этим, а она говорила, что ее рассеянность известна по всему миру, да… Но она умела то, что остальным было неведомо. Она лечила самые сложные болезни всякими травками, примочками, что-то шептала и это помогало, представьте себе!

Мама действительно пыталась рассказать нам правду об этом городе и о людях, которые здесь живут, но мы так невнимательны к тому, что не касается нас лично, да…

Она отдала мне свои камни, когда я был еще молод. “Моисей, ты юн, но мудр не по годам. Я знаю, что ты сумеешь воспользоваться деньгами, которые выручишь от продажи этих камней и приумножишь их. А также не забудешь о сестре и матери”, — сказала она тогда.

“Откуда, мама, у тебя такой жемчуг?” — удивился тогда я..

Мама же рассмеялась и ответила: “Подарок от Морского царя”.

— Я, конечно, воспринял это как шутку… Агата, знаете, мама всю свою жизнь вела дневники, да… Мы с Мартой никогда не заглядывали в те тетради, считая, что это как подсматривать в замочную скважину, да…

Однако я как-то раз спросил маму, не хочет ли она издать книгу своей жизни. Она покачала головой и сказала, что когда-нибудь эти записи, возможно, спасут чью-то жизнь… Может быть, сейчас настал тот самый момент?

Моисей встал, открыл дверцу сейфа и вынул оттуда толстую стопку потрепанных тетрадей. Он бережно погладил их рукой, затем завернул тетради в чистую бумагу и протянул их мне:

— Возьмите, Агата, вдруг в этих записях вы найдете ответы на свои вопросы. Прочитайте, а потом мы с вами решим, что делать дальше, да…

Я взяла сверток, Моисей же задумчиво улыбнулся:

— Шериф Бернард — дракон! А знаете, что-то в нем есть такое… Неспроста Марта так влюбленно на него смотрит, да.

Я от души поблагодарила Моисея и мы с ним вернулись в столовую. Похоже, что никто не заметил нашего отсутствия. Камиль с девушками болтали на террасе, Марта с Бернардом пили кофе, и, похоже, что время вовсе остановилось для этих двоих.

Моисей кашлянул, Марта вскочила на ноги и предложила всем еще по чашке кофе, но я поспешила откланяться, чтобы побыстрее почитать заветные записи.

Мы с Камилем поблагодарили хозяйку за гостеприимство, сказали, что ждем ее с дочками и братом в ближайшие выходные уже у нас пошли домой.

Дома я аккуратно разложила на столе тетради, отметив, что у каждой на обложке была написана цифра — “2”, “3” и “5”.

Я разложила тетради по порядку — похоже, где-то еще должны были быть записи под номерами “1” и “4” — и углубилась в чтение.

Дневники Амелии Смит.

…Вот уже много лет я живу в Портленде… Я уже привыкла к этому городку, где кажется, что время вовсе не движется и все и всегда происходит в определенном порядке. Мой муж замечательный человек. Это воистину большое везение — встретить свою любовь в чуждом тебе мире, только это и спасло меня от мысли покончить разом со всеми своими бедами.

Наши дети — Моисей и Марта — два наших якоря, которые надежно держат на плаву меня и мужа, и которые навеки связали нашу семью.

…Мне вспомнилось, как я очутилась в этом мире… Мы катались на коньках по замерзшему пруду. Было очень солнечно и морозно, хотя уже наступил март. Моя маленькая дочка только- только стала на коньки самостоятельно и попросила меня, не дожидаясь воскресенья, когда мы вместе с нашим папой ездили в городской парк на каток, сходить на пруд и немного покататься. “Мамочка, ну пожалуйста, — умоляла меня дочка, сложив ручки и так трогательно смотря на меня зелеными глазищами. — Папа приедет, а я уже умею хорошо кататься, ну пожалуйста…”.

Я, как всегда не устояла и сдалась. Мы оделись потеплее, прихватили коньки и зашагали по протоптанной в снегу тропинке к маленькому замерзшему пруду.

Присев на поваленное дерево, мы сняли сапожки, надели коньки, я помогла дочке потуже затянуть шнурки, замотала ей шею пушистым шарфом, который сама вязала по вечерам, и мы ступили на лед.

Дочка, хохоча, делала небольшие круги по льду. Вот она попыталась проехать на одной ноге, делая “ласточку”, не удержала равновесие, упала… и лед затрещал, пойдя трещинами. Она испугалась, начала метаться, вода постепенно затапливала льдину, наверное, лед был уже тонковат… Между мной и дочкой увеличивалось расстояние, а кусок льда, на котором она стояла все уменьшался.