Драконы приближались, выстроившись в линию. Пламя накрывало всё, над чем они пролетали. Горела земля. Горели дома и сады. Горели не успевшие сбежать люди. Не было места, докуда бы огонь не дотянулся. А драконы с безразличным величием летели дальше, рассекая жилистыми крыльями воздух. Они были вестниками победы. Только что разгромившие и сжёгшие дотла командный центр захватчиков со всем местным командованием, потеряв при этом всего одного дракона, ящеры и их всадники были готовы дать решающий бой здесь и сейчас, в маленьком военном городке, который они безжалостно сжигали по дороге. Эта битва должна была завершиться так — победой. Все силы были брошены на это.

Огненный поток вырвался из пасти самого большого дракона и пошёл по руинам в центре. Камни зашипели, вспыхнуло пламя. Раздуваемое ветром, оно само переходило от одного здания к другому. Кричали люди, окутанные огнём, не в состоянии сбить его с себя. Они падали на землю, тёрлись о стены, но ничего не помогало. А пламя лишь распространялось. Драконьим всадникам не нужны были заложники, они собирались уничтожить всех.

— Мы вызывали ещё одного? — вдруг спросил подлетевший к Элиаду Керреллу генерал Армэр.

Элиад удивлённо посмотрел на него, а потом на горизонт, откуда стремительно приближалась кажущаяся чёрной точка. На деле точка была белой, и ей здесь было не место. Рот Элиада Керрелла искривился в не предвещающей ничего хорошего ухмылке, в глазах заиграли опасные огоньки.

— Логан, — позвал холодный голос, и красный дракон подлетел к королю. — Разберись с нашим непрошеным гостем. Чтобы оба остались живы, разумеется. Всадника захватить.

Логан уверенно кивнул и направил дракона вперёд. Это был реванш.

Чувствуя запах опалённых волос, Анна прислонилась к прохладной стене декоративного фронтона на крыше административного здания, которое только чудом сохранилось почти нетронутым. Она скрутила волосы в косу и засунула за воротник куртки: кто знал, придётся ли ещё уворачиваться от вездесущего пламени. Анна с трудом ускользнула от него и, должно быть, чудом не попалась на глаза всадникам, спрятавшись прямо за их спинами: на здании, в котором скрылись солдаты Пироса и которое магия охраняла от сожжения. Наконец, вжимаясь в камень, холодный и крепкий, даже вдыхая задымлённый воздух, слыша треск и крики, она чувствовала себя спокойно. В безопасности. По крайней мере, ей так казалось.

Анна уже не различала, когда по-настоящему успокаивалась. Последние битвы, постоянный риск быть убитой, горящий посёлок, огромные драконы — они пугали до глубины души. Нервы гудели, как натянутые струны, и секундное послабление казалось лучшим, что она когда-либо испытывала.

Только продлилось оно недолго. Притуплённое чувство самосохранения вдруг разразилось воплем. Анна вскочила, и дыханье в мгновенье перехватило. Её окружало около дюжины человек, сияющие сферы в их руках готовы были полететь в неё, стоит дёрнуться. Она чувствовала, что в спину тоже целятся, и безвыходность кольнула где-то на задворках сознания.

Анна замерла. Инстинкты твердили одно. Разум — другое. Она не могла сдаться, гордость велела стоять до последнего, но… Ей нельзя было трогать этих людей. Стоит позволить себе чуть больше — и она обречена. Слишком часто у неё получалось избегать верной гибели в последние дни — слишком, чтобы повторить ещё раз.

— Лучше сдавайся, — проговорил человек лет сорока с глазами настолько бледными, словно они были вовсе белыми.

Анна даже не дёрнулась. Мужчина принял это за хороший знак и кивком отдал приказ. Её схватили за плечи, завели руки за спину, и Анна почувствовала себя загнанной в угол. Было столько возможностей уничтожить этих людей, и она пропускала каждую. Она могла бы. Она хотела. Подумаешь, обещания! Когда ей было до них дело? Ей ничего не стоило исчезнуть и не появляться на Пиросе вообще!

Но лишь обречённый выдох сорвался с губ.

И тут здание тряхнуло. Огненно-красный дракон снёс бордюр на противоположной стороне и снова взмыл в небо, несясь на белоснежного противника. Тот увернулся и хлестанул красному по спине. Всадник, кудрявый темноволосый молодой человек, едва не выпал из седла.

Дракон крутанулся — и огонь вырвался из пасти.

Белый закричал от боли и снова ринулся вперёд. Острые когти прошлись по груди противника, и того отбросило вниз. Разворот — и удар хвоста прибил красного дракона к крыше окончательно. Он завалился на бок, тяжело дыша, и из ран его медленно стекала кровь.

Всадник кое-как выбрался из седла, хромая на одну ногу. Порванная штанина обнажала разбитое колено и до мяса стёртую кожу на икре. Он подобрался к дракону, провёл рукой сначала по его разодранной груди, а потом по голове. Что-то прошептал, и дракон устало выпустил из ноздрей пар. А молодой человек зыркнул на приземлившегося белого дракона. На него и на всадника смотрели все, забыв про Анну. Да и она сама не могла оторвать от него взгляд.

Волосы Филиппа Керрелла были растрёпаны, он тяжело дышал, а его взгляд горел. Казалось, что воздух вокруг него может спалить. Он был полон ярости, поглощающего гнева, и когда Филипп заговорил, слова его сочились ядовитой властностью.