— Ты даёшь мне столько возможностей тебя предать, Филипп! — Она смотрела перед собой, не моргая.

— Да. И по крайней мере одну причину этого не делать.

Филипп повернулся вовремя, чтобы уловить борьбу на её лице. Они встретились взглядами, и Анна с улыбкой покачала головой. Это была плохая причина. Наивная до ужаса. Вызывающая отвращение к самой себе. Но она одна перевешивала все причины его обмануть.

— Я терпеть тебя не могу, Керрелл. — Её ладонь легла ему на щёку. — За то, что ты со мной делаешь.

Анна на мгновение прикоснулась своими губами к его, отстранилась — и исчезла по другую сторону барьера.

Филипп усмехнулся, поглубже вдохнул и медленно пошёл назад. Ему некуда было спешить. Он и так знал, что опоздал.

Дом показался Анне слишком тёмным, пустым и тихим. Орел и Харон должны были быть здесь, но они не подавали и звука, не выходили встречать, как раньше. И было в этом что-то болезненное, словно чего-то не хватало. А не хватало одного человека, который много лет заполнял собой всё пространство, и без него «как раньше» быть уже не могло. Анна осознала это как нельзя ясно, когда вошла в гостиную.

Орел вскочил и посмотрел на неё, как на предателя.

— Ну здравствуй, сестричка, — прошипел он.

— Я тоже рада тебя видеть, Орел. У тебя какие-то проблемы?

Анна остановилась в дверях и упёрла руки в бока.

— Проблемы у тебя, Анка, — выплюнул Орел. — И лучше бы тебе было вовсе не возвращаться. — Анна удивлённо подняла брови. — Я видел, как ты его спасла!

В голосе Орела звучала обида. Холодная, острая, режущая не хуже ножей и бьющая вернее и больнее.

— А Хога ты не спасла! — выкрикнул он, и это было сродни удару под дых.

— Я не успела, — упавшим голосом произнесла Анна. — Ты даже не представляешь, что произошло на самом деле.

— Мне всё равно, — после секундной заминки сказал Орел и скрестил руки на груди. — Надо было его убить сразу.

Он сморщился, словно готовый разрыдаться ребёнок. Анна сжала кулаки, но не успела начать кричать и спорить: в гостиную вбежал Харон.

— Анка! — воскликнул он, кидаясь к ней, но она не позволила себя обнять. Харон растерялся, и лицо его погрустнело.

— Всё в порядке, здоровяк, — попыталась успокоить его Анна, — просто сейчас не до этого… У меня есть важные новости для вас. Вам стоит убраться отсюда поскорее.

— Почему? — Харон почесал голову.

Орел подозрительно прищурился и сморщил нос.

— Совсем скоро начнётся важная операция. Последняя битва. Посёлок просто сравняют с землёй.

— О, сестричка, ты знаешь о планах Пироса? Шпионила там у них? — Слова Орела сочились желчью. — Это ты уходила узнать пару ночей назад? О да, я всё о тебе знаю, Анна! И ты просто так меня отсюда не выпроводишь. Мы можем сражаться, и мы будем это делать, даже так, как тебе не нравится.

— Правда? — иронично подняла брови Анна.

И в следующий момент Орела отбросило назад. Он влетел спиной в застеклённый буфет. С треском разбилось стекло. Орел ахнул и упал на пол. Его кофта порвалась, в спину и руки впились осколки.

— Идиотка, — прошипел Орел, поднимаясь на руках. Осколки впивались в ладони, из порезов сочилась кровь.

— Ты всё ещё уверен, что можешь сражаться? — переспросила Анна. — Харон, забери его, и отправляйтесь домой.

Отошедший от оцепенения Харон моргнул, бросился к другу и, закинув его руку себе на плечи, помог подняться.

— А что насчёт Хога? — осторожно спросил Харон, поворачиваясь к Анне.

Та бросила взгляд в окно и поджала губы. Возвращаться в котлован ей не хотелось, это могло быть опасно, но оставлять его там было никак нельзя. Возможно, ночью не найдётся других самоубийц, рискнувших спуститься в яму.

— Я его достану, — тихо сказала Анна, — а потом вы все вместе отправитесь домой.

— А ты? — проговорил Орел, морщась от боли и разглядывая порезанные ладони.

— А я остаюсь, — сказала она, будто это было само собой разумеющимся.

— Ну конечно! — Орел сверкнул глазами. — Ясно, чего она нас прогоняет! — Он повернулся к Харону. — Она хочет остаться со своим принцем наедине и знает, что я его убью, попадись он мне на глаза.

— Кому-то явно мало стекла в спине, — хмуро заметила Анна, откидывая волосы с лица — и переместилась.

Она снова стояла на краю котлована, глядя вниз. Он напомнил ей чёрную бездну. Она медлила, спускаясь, и чувствовала, как дрожь проходит по телу, а затылок начинает предупредительно ныть. Она не обращала на это внимания, просто летела к тому месту, где должен был лежать Хог. Видеть его не хотелось. Смотреть было страшно. Но не потому, что вокруг лежали покорёженные тела. Не потому, что ей не нравился вид свернувшейся крови или вспухшего тела. Анна просто боялась видеть его мёртвым. Как мог первым умереть именно он? Хог казался ей неубиваемым. Он так ловко уходил от полиции, обманывал всех, кто хотел его убить, а теперь будто поплатился за всё.