Григ покачал головой. Ему идея не нравилась совершенно, но он понимал: Филипп на своём настоит. Он уже был готов: плечи напряглись, глаза сверлили. Казалось, он видит перед собой не Грига, а дракона, который не хочет подчиняться. И было бы странно, если бы он не смог его подчинить. В нём уже было столько властного, взрослого и опасного, что Григ не сомневался: такими и должны быть короли. В какой-то момент ему даже захотелось увидеть Элиада Керрелла. Это должно было быть интересно.

— Ну так что? — нетерпеливо спросил Филипп, потирая руки.

Григ встряхнулся, пытаясь сосредоточиться. Ему хотелось отказаться, он не видел в таком самовольном тайном вылете ничего хорошего, но, посмотрев Филиппу в лицо, смог лишь осторожно спросить:

— И когда вы планируете вылет? Я не смогу всё устроить сегодня или завтра.

Глаза Филиппа заблестели от предвкушения, но брови хмурились, словно он всё ещё сомневался, согласится ли Григ.

— Я слышал, — сказал он, — что генерал возвращается через две недели, так что нужно уложиться. Я думал попробовать на начало Восхождения, оно буквально через неделю. Ты сможешь?

Чувство, что он ставит всё — карьеру, репутацию, призвание и любовь всей жизни — на одного человека, тяжким грузом легло на плечи. Григ вздохнул, понялся на ноги и кивнул.

— Я постараюсь.

Филипп довольно улыбнулся.

Григ выдохнул с облегчением, когда заметил приближающегося Филиппа. Тот старался не показывать, что нервничает, но получалось неважно: он всё равно оглядывался по сторонам, сжимал кулаки, а прогулочный шаг выглядел нарочито спокойно. Филипп прокручивал план в голове снова и снова. За весь день, что Григ отсыпался перед внеплановым дежурством, они не могли повторить его ещё раз, обсудить детали… Филипп не мог вспомнить других планов, которые бы так тщательно продумывал, но они с Григом слишком сильно хотели избежать любых неприятностей.

— Ну, что? Ты готов? — спросил Филипп, оглядываясь по сторонам ещё раз. Было пусто.

Григ кивнул.

— Дежурства — не моя любимая часть жизни на острове, — признался он, делая хитрые пасы перед панелью.

Двери разъехались в стороны, открывая широкую дорогу меж вольерами. Она не была освещена, но этого и не требовалось: Филипп знал дорогу как свои пять пальцев.

— У вас десять минут, — быстро прошептал Григ, — потом я выключаю барьер над Вайверном, вы вылетаете. У вас будет буквально пара минут, прежде чем я открою купол, и секунд пять, чтобы вылететь за стену. То же самое через сорок минут в обратном порядке. Если не успеете, будете ночевать за стеной.

Григ усмехнулся, а Филипп, закатив глаза, побежал к Вайверну. Тот о плане знал: подслушал, запомнил и мечтал выполнить. Ради полётов он даже стал вести себя покладистее.

Вайверн нетерпеливо расхаживал по вольеру и, стоило Филиппу войти, помчался ему навстречу, нагнулся, позволяя забраться в седло, и взмыл в воздух, настолько близко к барьеру, что Филиппу приходилось нагибаться. Они кружили там, пока разводы не погасли, и тут же полетели к стене.

План сработал безупречно. Филипп похлопал дракона по спине, и Вайверн радостно вскрикнул, набирая скорость. Он поднимался выше, словно хотел улететь прямо в насыщенное тёмно-синее небо, усеянное мириадами крошечных звёзд.

Ветер бил в лицо, трепал волосы, глаза слезились, но Филипп не мог перестать улыбаться. Он дышал полной грудью и не думал ни о чём. Даже если утром или по возвращении окажется, что его самовольную отлучку заметили, он знал, что это того стоит.

Филипп жалел лишь об одном: что из-за темноты не видит всей красоты пейзажей. Со стены всё походило на яркий пазл из оттенков зелёного и оранжевого, сейчас потонуло в тёмно-синих тонах. Низкий лес сливался в одно пятно, и лишь блестящей лентой бежала река. А впереди высились могучие стволы леса дождевого. В свете звёзд и луны были видны переплетения толстых лиан между ветвями, отливали белёсыми ликами крупные гладкие листы, и Филипп представлял, как бы природа выглядела на солнце. Если бы он мог это увидеть хоть однажды…

Вайверн набрал высоту и полетел над кронами. Филипп ждал, что лес растянется на километры, но вскоре тот оборвался — его сменила большая каменистая пустошь, ведущая к горам. И там, под обрывом, из которого вылезали огромные корни, Филипп заметил что-то блестящее. Скала возвышалась посреди пустоши, а на ней золотом горели какие-то узоры. Внутренний голос взывал к благоразумию, но, переглянувшись с Вайверном, который чувствовал интерес хозяина, Филипп решил подлететь ближе. Дракон медленно опускался на поляну, держась от горы на расстоянии. Чем ниже он спускался, тем сильнее становилась тревога, и чутьё подсказывало, что нужно быть осторожным.

Они поняли почему, когда гора шумно выдохнула.

— Вверх, — едва не выкрикнул Филипп, и Вайверн, как ужаленный, рванул в небо.

Сердце дракона билось так сильно, что его стук пульсацией отдавался в ногах Филиппа. Тот изо всех сил сжимал дракону рёбра. Немного успокоившись, Филипп посмотрел вниз.

На него смотрели два горящих жёлтых глаза.

Сердце рухнуло в пятки.

— На базу! — Он дернул поводья.

И тут в метре от них с рёвом пролетел чёрный дракон. Вайверн вскрикнул и встал на дыбы. Филипп вцепился в поводья одной рукой, в седло другой, обхватил ногами бока дракона ещё сильнее — всё, чтоб не свалиться.