Филипп тоскливо вздохнул, поднялся с места и подошёл к девушке.

— Потанцуете со мной?

Она захлопала карими глазками, но шустро поднялась и подала ему руку. Она не была и на четверть так же красива в глазах Филиппа, как Анна, но он не мог отрицать: с её смехом стало немного лучше. Потом она рассказывала ему о том, что привело её на остров, о том, как ей нравится здесь. Они делились мнением о драконах, поднимались на стену и смотрели на то, как волны облизывают серые каменные стены, а белая ночь незаметно становилась утром…

На кораблях горели огни дальнего видения, освещая бескрайнюю водную гладь, окрашенную в иссиня-чёрные цвета беззвёздной ночи. Только взошедшая Новая звезда потухла, покинула небосвод ещё на год и оставила мир в кромешной темноте. И эта ночь — самая тёмная — была идеальна для испытания нового оружия.

Пирос не представлял, что его ждало.

Стоящий у трапа мужчина в капитанском мундире оглядывал железные корпуса четырёх линкоров, их туповатые носы, низкие рубки и громадные трубы. В носовой части и по обоим бортам стояли автоматические пушки. Всё судно черпало энергию из чанов: один, наполненный углём, использовался для работы двигателей, а второй, с высокоэнергетическими кристаллами, — для зарядки пушек. Сколько денег было потрачено на одно топливо! Сколько ушло на тайную переправку судов с Мэтрика на Форкселли! На всём Мэтрике не было для них ни аналогов, ни равных.

— У Пироса нет и шанса, — произнёс капитан, довольно ухмыляясь.

— Разумеется, — ответили ему из тени. Силуэт человека был едва различим. — Его императорское величество уверен в своих связях на втором материке.

Капитан коротко взглянул в сторону, но ничего не ответил, лишь медленно прикрыл и открыл глаза, а затем поднялся на борт, отдал команду и затушил огни. Перед слившимися с тьмой кораблями оставалось лишь чёрное море и побежавшие вперёд едва заметные белёсые путеводные нити.

Смотровой прохаживался по стене. За ней плескалось спокойное и величественное чёрное, как чернила, море, ударяясь редкими волнами о каменный частокол. Мужчина осматривал в бинокль горизонт, когда вдруг замер: над водами протянулись едва заметные белёсые линии, а за ними…

— Вот ты ж… — процедил он сквозь зубы.

Бинокль ударился о грудь, но смотровой и не почувствовал. Он вбежал в рубку, ударил по кнопке тревоги, и по острову пронёсся ужасающей громкости звук, от которого по спине бежали мурашки. Зажглись слепящие огни. Над островом, перекрывая сирену, прозвучало: «Вторжение! Вражеские суда у восточной стены!»

И в следующий миг огромный огненный шар разнёс рубку.

— Да чтоб их драконы съели, — прошипел генерал Армэр. Щелчок пальцев — и его голос вместо громкоговорителя пронёсся над островом: — Поднять барьер!

Одно заклинание — и купол, покрывавший только драконьи вольеры, расширился до стены.

Стоящий на носу корабля человек ухмыльнулся. Позади него раздался гром орудий — и ещё один шар загорелся в воздухе. Он разрезал барьер, как нож режет растаявшее масло, оставляя пылающие разводы вокруг дыры.

С грохотом шар врезался в землю, оставляя горящую воронку, разбрызгивая кипящую, опасную магию вокруг.

Казалось, что рушилось небо, что звёзды падали на землю, а не снаряды. Слепящие, свистящие. С грохотом и пылью.

Остров в мгновения превратился в огромный, суетящийся муравейник, где меж горящей землёй и сломанными вольерами метались люди и звери. Паника звенела в резких выкриках, во вскриках, полных ужаса и боли, в закладывающем уши грохоте.

Купол не выдерживал, и они не были к этому готовы.

Но орудия, установленные на острове несколько месяцев назад, уже обстреливали корабли, воины атаковали высаживающихся на берег солдат. А драконы — все, какие могли, боевые и нет — летели на корабли.

Вайверн взвился в воздух, как только Филипп оказался в седле. Он лавировал меж шарами, ловко уходил вниз, в сторону. И пока им везло: краем глаза Филипп заметил, как сбили дракона раза в два больше Вайверна, и он вместе с наездником камнем упал на землю. Кто-то бросился на помощь, но Филипп летел вперёд. Как стая хищных птиц, драконы окружили корабли, впивались когтями в кормы, пытаясь сорвать листы с корпусов. Огонь поливал суда. Огромный дракон генерала Армэра сорвал одну из пушек, словно та была лёгким бревном, и бросил в рубку. Люди высыпали на палубу из горящего помещения, и тут же красноспиный дракон, немногим больше Вайверна, со светящимися метками поднял одного из членов команды корабля, взмыл в воздух и с огромной высоты сбросил того в воду.

Вайверн проскользил рядом с кормой, поливая ту огнём и мощным ударом хвоста снося людей. И вдруг чуть не перевернулся — в хвост кто-то вцепился. Неожиданный груз мешал лететь, тянул вниз и в сторону. Вайверн дёрнулся, но сбросить балласт не удалось: мужчина крепко держался одной рукой за хвост, а другой…

Филипп едва успел отбить полетевший в лицо шар.

— Вайверн, вниз! — крикнул он, и дракон нырнул к водной глади.

Он ударил хвостом по воде, и человек ушёл в волны с головой. Больше он не вынырнул…