Василиса медленно открыла глаза. Серая морда с жёлтыми жёсткими глазами. Где-то она это уже видела…

Затошнило.

Повернула голову чуть в сторону. Еремей. Сидит, смотрит на неё и улыбается, как в старые добрые времена. Будто и не было всего кошмара по его милости. Но сердце не обманешь. Как не хмурила брови, но радость распускалась внутри, словно цветок. Жив. Рядом.

Кто-то плачет. Повернула голову. Ачима сидит на траве перед парнем. Тем самым, что целился из лука, держит какую-то тряпку на его плече, зажимает рану, а ткань всё равно уже пропиталась кровью.

Поискала глазами Вулкаша. Тут же, лежит на животе, руки связаны за спиной, ноги тоже.

— Нашими верёвками связал? — первое, что спросила Василиса у своего жениха после долгой разлуки.

Еремей не понял сперва, но проследил за её взглядом, заулыбался.

— Вашими.

И Василиса вспомнила, что усмешка Еремея всегда вызывала отклик в её сердце. И вот снова оно уж не подвластно ей. Так нечестно.

— Как ты? — спросил Еремей.

Василиса почувствовала, что сейчас не время говорить о себе.

— Что с парнем? — девушка с трудом поднялась. Всё болит, но хватит лежать.

— Это Серый. Ранен в плечо.

Василиса пошла к парню. Проходя мимо волка, остановилась. Тот лежал, по-собачьи положив морду на передние лапы и смотрел на Еремея.

— Это твой?

— Мой.

— Ты с ним всё это время был? — удивилась девушка.

— Да нет. Сам не знаю откуда он взялся. Да ещё в самый подходящий момент.

Василисе хотелось погладить серую морду, но сдержалась. Всё же волк — не собака, вряд ли ему понравится.

— А волчица? Ты же говорил, что он был с волчицей.

— Волчица рядом. Слышишь, сойки беспокоятся?

— Ничего не изменилось, — усмехнулась Василиса.

— Ничего, — эхом отозвался Еремей.

Подошла к раненому. Тот был бледный и без сознания.

— Не плачь, Ачима, дай-ка посмотрю.

Ачима послушно отодвинулась, убрала руку с повязки. И тут же кровь тонкой струйкой потекла из-под тряпки. Василиса посмотрела.

— Крови много потерял. И продолжает терять. К счастью, травка, которая нам поможет растёт везде и в изобилии. Ачима, подорожник знаешь?

— Знаю.

— Беги за ним.

Ачима вскочила на ноги.

— Много?

— Очень. Но приноси небольшими частями. Будем из него сок выцеживать. Еремей, вода нужна. Чистая, родниковая.

Еремей шепнул на ухо что-то волку и ушёл. Василиса покосилась на зверя. Тот подошёл к Вулкашу, уселся прямо перед ним. Вулкаш поднял голову, посмотрел на волка, тот не шелохнулся. Вулкаш вновь опустил лицо на траву.

Сердце Василисы болезненно дрогнуло. Что с его лицом? Оно всё израненное клыками. Волчьими клыками.

Кровь Серому остановили. Ночью он пришёл в себя. И в свете костра лицо его уж не казалось таким страшно-белым.

К этому времени измученная переживаниями Ачима давно уже спала на лесной подстилке, пригретая жаром пламени.

— Иди и ты поспи, — Еремей всё время, пока Василиса ухаживала за раненым сидел рядом и наблюдал, что девушку не смущало, а успокаивало. — Иди, а я сам посмотрю за Серым.

— Не надо за ним смотреть. Его жизнь вне опасности. Лучше тоже поспи. Завтра будет снова тяжёлый день.

— Завтра будет снова чудесный день. Потому что мы теперь вместе…

Перед тем, как пуститься в обратный путь решали сообща, что делать с Вулкашем.

Конечно, глядя на его лицо всем становилось не по себе. Ещё вчера красавец, сегодня рваная незажившая рана пугала.

Особенно переживала Ачима. Василиса шепнула девочке, что со временем, когда следы от зубов затянутся, всё будет не так страшно. Но Ачима плакала. Ей было невыносимо думать, что на щёке брата среди волчьих, остался след и от её зубов.

Вулкаш сидел поодаль, прислонившись спиной к какому-то дереву и в размышлениях о своей дальнейшей судьбе не принимал никакого участия. Верёвки ему развязали. Присутствие волка связывало покрепче верёвок.

Рассматривали два варианта: вернуть Вулкаша в племя, и пусть там решают, что дальше. Или отпустить на все четыре стороны.

— Давайте скажем по очереди, кто как считает, — предложил Еремей.

— Пусть уходит, — Василиса своё мнение значимым в этом вопросе не считала, поэтому и ответила первой. И ещё, она никому не признавалась, но ей было ужасно жаль этого запутавшегося парня, который до недавнего времени был так похож на её жениха. Теперь нет… Не похож.