Издалека до их слуха донеслись один за другим три сигнала автомобильного клаксона и шум мотора. Мужчина замер на мгновение и побежал на звуки. Через несколько мгновений он исчез за восточной стеной виллы Боргезе.

– Отвратительное место, – сказал подполковник, взглянув на часы.

– Это сигналила ваша машина?

– Моя машина стоит у ворот, ведущих на Винито. Сигнал был едва слышен, на что я и рассчитывал.

– Прошу прощения, – произнес бывший оперативник. – Я слишком долго не был в деле. Обычно я не совершал подобных ошибок. В Боргезе прежде было многолюдно.

– Не стоит беспокоиться. Кроме того, я вовсе не уверен, что вы совершили ошибку.

– Давайте сразу поставим все на свои места. Не надо убивать меня добротой.

– Вы не так меня поняли. Ваши чувства нисколько меня не волнуют. КГБ никогда не вел за мной наблюдения, насколько мне известно. Что же случилось сегодня?

Огилви улыбнулся. Значит, все-таки он стоит у руля операции.

– Вы же распустили по всему Риму своих следопытов. Я уже, кажется, имел возможность об этом упомянуть.

Черный офицер помолчал, в его взгляде таилась тревога. Нарушив затянувшееся молчание, он произнес:

– В таком случае с моей службой в Риме покончено.

– Возможно.

– Не возможно, а совершенно точно. Именно поэтому я и опоздал.

– Значит, он все же нашел вас, – мягко сказал рыжеволосый агент.

– Он бил из всех орудий. Я окажусь первым, кто будет разоблачен. Он напал на след Каррас и шел по нему до порта Чивитавеккия. Там ей удалось скрыться. Он не сказал, каким образом и на каком судне. В порту он не только выскочил из устроенной ему ловушки, но и использовал ее в своих интересах, получив нужную информацию от мелкого портового гангстера. То, что он узнал или думает, что узнал, превратило Хейвелока в ходячий пороховой погреб.

– Что именно ему удалось выяснить?

– Он узнал о двойном предательстве. По отношению к нему якобы была применена идентичная тактика: мы настроили женщину против него.

– Каким же образом?

– Кто-то убедил Каррас в том, что он работает на Советы и намерен ее убить.

– Все это мешок дерьма.

– Я только повторяю его слова – точнее, то, что сообщили ему. Впрочем, в его версии, если вдуматься, есть определенная логика. Она многое объясняет. В КГБ наверняка есть неплохие актеры, которые могли сыграть ее роль. Это была бы вполне оправданная операция. Мужчина выведен из игры, женщина в бегах. Нейтрализована весьма эффективная пара.

– Вся эта история от начала до конца не более чем мешок дерьма, – возразил Огилви. – Дженны Каррас не существует, она погибла на пляже под названием Монтебелло на побережье Коста-Брава. И она работала на КГБ – была глубоко законсервированным агентом ВКР. Никакой ошибки мы не допустили, но в данных обстоятельствах это не имеет никакого значения. Я слышал, конечно, медицинские термины, но, если перевести их на наш язык, они означают лишь одно: у парня поехала крыша. Он мечется между реальностью и своими фантазиями. Но в общем-то он рехнулся.

– Рассуждает он дьявольски убедительно.

– Потому, что не врет. В этом тоже его безумие. Он видел то, что видел.

– Вы повторили его слова.

– Но он не мог видеть ничего подобного, и это тоже – составная безумия. Его зрение искажено. Утратив чувство реальности, он уже видит не глазами, а разумом, а разум у него поврежден.

– Вы тоже весьма убедительны.

– Но я не вру, и разум мой в полном порядке. – Огилви достал из кармана пачку сигарет, вытянул одну и прикурил от древней бензиновой зажигалки «Зиппо», купленной не менее четверти века назад. – Таковы факты, подполковник. Вы, наверное, смогли бы заполнить кое-какие пробелы. Но история в своей основе достаточно ясна. Хейвелока необходимо забрать отсюда.

– Это будет непросто. Допустим, что Хейвелок пребывает в придуманных им самим мрачных пещерах, но при этом остается профессионалом. Возможно, он и не понимает, в каком направлении движется, однако нельзя забывать о том, что этот человек сумел продержаться на оперативной работе целых шестнадцать лет и остаться в живых. Он внимателен, предприимчив, хитер.

– Нам все известно. Это как раз и есть реальная сторона его теперешней действительности. Вы сообщили ему о моем прибытии, не так ли?

– Да, я сказал, что здесь находится некто по имени Апачи… – Бейлор сделал паузу.

– Ну и что же?

– Ему это явно не понравилось. Почему выбор пал на вас?

– А почему он должен был пасть на кого-то другого?

– Не знаю. Может быть, хотя бы в силу того, что он вас недолюбливает.

– Хейвелок передо мной в долгу.

– Теперь ясно, почему ему не понравилось ваше появление здесь.

– Уж не психолог ли вы случайно? Или, может быть, адвокат?

– Понемногу и то и другое, – ответил подполковник, – причем постоянно. А вы разве нет?