— Это пока ещё заготовки. Их ещё нужно обжечь. Для этого нужна печь для обжига керамики. Борис сейчас как раз налаживает такую в саду. Думали купить, но потом решили, что так мы привлечём слишком много внимания. В принципе, самодельная печь должна быть не сильно хуже.

— Хорошо сделанная самодельная печь намного лучше! — заявил Архип Васильевич.

— Архипушка, ты не отвлекайся, а то опять руну напишешь неправильно. Не надо портить такую ценную глину, — мягко, но в то же время строго сказала Агафья Петровна.

Барон насупился и снова склонился над своими заготовками.

— Вы всё правильно решили, — сказал я. — Не нужно пока привлекать лишнее внимание. Хотя, боюсь, что очень скоро нам эти артефакты понадобятся.

— Будет нападение? — тут же с тревогой спросила Агафья Петровна.

— Вполне возможно, — вздохнул я. — Я старался оставаться в тени, но князь Метёлкин очень сильно приблизился к тому, чтобы выяснить кто я. А там и до того, где живу, недолго.

— Этот Метёлкин! — в раздражении начал Архип Васильевич. — Сколько он нам нервов попортил!

— Архипушка, не отвлекайся, — мягко проговорила баронесса. — Рано или поздно Метёлкин своё получит!

— Уже начал получать! Мы закрыли очень важную для него Складку, — усмехнулся я и отдал баронессе два кристалла энергии. — Вот возьмите.

— Отлично! — обрадовалась баронесса. — Если при обжиге использовать кристаллы энергии, то артефакты получатся намного сильнее!

— Да? — удивился я. — Ну тогда держите все!

И я отдал женщине все кристаллы энергии, добытые с трапперов.

Даже не думал, что баронесса может стать ещё счастливее.

Чтобы как-то сгладить неловкий момент, я спросил:

— Глины достаточно?

— Да-да! — закивала Агафья Петровна. — Очень хорошее качество! Отходов почти нет! — и она кивнула на кучку грязных камней, травинок, каких-то неоднородных кусков или фрагментов другого цвета, не чёрного.

Глядя на это, я осознал, что из того ведра глины, которое накопали тогда в Складке кирилинские люди, хорошо если выйдет хотя бы один артефакт. И порадовался, что догадался пройти в глубь болот.

Жаль только, теперь будут начеку, и второй раз так нагло в Складку попасть не удастся. Хотя, сейчас пока и необходимости такой нет. На некоторое время мы глиной обеспечены. А там видно будет.

— Какие ещё артефакты, кроме защитных, планируете сделать? — спросил я.

— На усиление, на сбор манны, лечебные, маскирующие… — начала перечислять Агафья Петровна. — И это только для начала!

— Отлично! — похвалил я. И добавил: — Архип Васильевич, вы делайте перерывы, выходите на солнышко погреться. А то ещё простынете.

— Да-да, — ответил барон, не отрываясь от работы.

Агафья Петровна оценила работу и сказала:

— В принципе вот этот доделаешь, и можно на полчасика прерваться. Если глину прикрыть влажной тряпкой, то она не высохнет.

— Нет, я эти допишу, потом пойду, — ответил Архип Васильевич. — Не хочу рисковать.

— Хорошо. Тогда ждём вас наверху, — ответил я и пошёл в дом.

Нужно было умыться, переодеться в чистое и наконец поесть. А то утренние беляши уже были сильно давно.

Агафья Петровна пошла со мной.

Прежде чем выйти на улицу, я попросил баронессу:

— Вы пообщайтесь с Сойкой? Посмотрите, как она? Ну и может, будет полезна вам. Сам я не стал расспрашивать, как-то не к месту было.

— Хорошо, — серьёзно ответила баронесса. — Можешь не волноваться.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — А теперь пойдёмте поедим! А то я голодный как десять волков!

— Да-да, конечно, — ответила баронесса и прибавила ходу.

В столовую мы вошли одновременно с Сойкой. Она приняла душ, и Надя дала ей чистую одежду. Умытая и переодетая девушка в платье с чужого плеча выглядела ещё беззащитней.

— Скажу Борису, пусть сходит с тобой по магазинам, купит тебе одежду, — сказал я.

— Меня всё устраивает, спасибо! — тут же ответила девушка. — Я постираю свою одежду…

И я понял, что она не хочет быть обязанной. Что ж, мне такая черта характера по душе. Я и сам не люблю быть должным.

— Всё равно какая-то сменная одежда нужна, — сказал я. — И не переживай. Это будет в долг. Как сможешь, вернёшь.

— Мне и так нужно будет заплатить за проживание и питание, — не сдавалась девушка.