«О-о, так даже интереснее, нас могут поймать на горячем. Кстати, сзади почти не видно, чем мы занимаемся».

«Я подозревала, что ты извращенец, но чтоб настолько! Нравится делать это при свидетелях?»

«С тобой я хочу попробовать все», — пришел молниеносный ответ.

Я бросила опасливый взгляд на проход в столовую, но, вроде бы, все были заняты оживленной беседой. Расслабившись, я прислонилась к краю стола и, прикрыв глаза, представила, каково это, когда сильное мужское тело прижимается сзади, закрывая собой от постороннего взгляда. Случайному наблюдателю может показаться, что парочка просто ласково обнимается, а на самом деле…

«Я глажу твои о-очень влажные складочки, — тем временем продолжил соблазнять меня собеседник. — Указательный палец пробирается внутрь, а большим я массирую твой клитор».

Из груди вырвался непрошеный вздох. Было в этом что-то очень порочное и будоражащее — вести откровенную эротическую переписку в двух шагах от комнаты, в которой сидит вся семья.

«Я откидываю голову назад, на твое плечо, подставляя шею для поцелуев, — в конце концов не сдержалась я, включаясь в привычную уже игру. — Ты чувствуешь, что мое дыхание участилось и из груди вот-вот вырвутся стоны».

«Хорошая киса! Я тебя не отпущу, пока не кончишь. Так что расслабься и получай удовольствие».

Невольно мотнула головой, пытаясь сбросить с себя наваждение. Получилось так себе.

«Я завожу руку за спину и нащупываю твой член, — набрала в отместку. — Глажу его сквозь ткань, сжимаю сильнее. Помнишь, как хорошо я умею с ним обращаться?»

«Такое не забудешь, детка!»

Хм. Приятно, что я смогла произвести впечатление на мужчину исключительно орально-вербальными навыками.

«Тогда ты помнишь, как мне нравится трогать тебя. Я глажу твой член по всей длине и все же не могу сдержать стона».

«Теперь это уже смотрится не так невинно, правда? Я сильнее прижимаюсь бедрами и засовываю в тебя еще два пальца. Знаешь, что будет, если я подниму руку повыше?»

— Что там у тебя такое интересное, дорогая? — раздался за спиной мамин голос.

Я наконец осознала, что стою в очень мокрых трусах посреди маминой кухни, променяв кофе на телефон, и с совершенно безумной улыбкой пялюсь в экран.

— Н-ничего, — с малюсенькой запинкой ответила я и очень медленно повернулась к маме. — Вот Верунчик смешную картинку прислала, я чуть кофе не разлила.

Мама стояла в проеме арки, соединяющей кухню со столовой, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Интересно, как долго она за мной наблюдала?

— Ну-ну, — многозначительно проговорила она, отчего-то совершенно мне не поверив.

«Отбой, нас застукали», — торопливо напечатала я и поспешно отвернулась, чтобы разлить кофе по двум чашкам.

Пошарив в холодильнике, достала оттуда лимон и отрезала себе дольку. Кофе с лимончиком и ложечкой сахара — настоящая скорая помощь для моих расшатанных нервов.

Браслет снова вжикнул, и мне стоило большого труда не посмотреть сообщение. Вместо этого я сделала глоток своего подостывшего романо в ожидании, когда мама вновь начнет полоскать мне мозг. Сейчас она скажет, что пора бы сходить ко врачу и провериться: вдруг старый диагноз сам рассосался, превратив меня из бесперспективной разведенки в потенциальную мать? А я отвечу, что все это бессмысленно, потому что мужа у меня нет, в одиночку заводить ребенка я не планирую, да и вообще у меня есть Анюта, которую я нянчу с младенчества, так что незакрытые гештальты у меня отсутствуют. Мама уцепится за мои слова и опять будет намекать насчет Андрея, раз уж наш конфликт исчерпан, а Аня мне как родная. Я вздохну и заявлю, что не хочу обсуждать бывшего мужа, потому что он, может, и прекрасный человек, умный, заботливый, хозяйственный и все такое, но дважды в одну реку — это не для меня.

На данном месте воображаемого диалога я подняла чашку и сделала новый глоток. Как оказалось, зря.

— У тебя когда в последний раз был мужчина, Тамара? — строго спросила мама, и мой кофе вернулся обратно в чашку.

— Мама!!! — возмутилась я, с трудом откашлявшись.

— Нечего вопить, я уже тридцать пять лет как мама. И еще планирую стать бабушкой. — Я набрала в рот воздуха, но не успела ничего сказать, как меня осекли на подлете: — Не надо говорить про Аню. Ты знаешь, о чем я.

Вдох-выдох, Тамара, вдох-выдох…

— У тебя отличный кофе, мам, — похвалила я, незаметно заводя за спину руку с браслетом, который продолжал оповещать меня о новых сообщениях.

Написала же: отбой!

— Ты тему-то не переводи.

В столовой поднялся какой-то шум. Судя по охам тети Али, из мастерской показался призрак маленького художника — с головы до ног вымазанного красками, но невероятно счастливого. Я кинула опасливый взгляд за мамину спину и призналась, понизив голос: