Я посмурнела. В первый раз мы с Верой отмечали мой развод, и во время этой гулянки я познакомилась с Андреем. Нырнула из одного брака в другой, так сказать. По сравнению с этим летняя попойка прошла не так разрушительно. Уж точно легче, чем вчерашняя, закончившаяся пришествием соседа в мой дом.

— Ничем хорошим, — была вынуждена признать я.

— Тогда это не алкоголизм, а глупость, — поставил мне диагноз Сергей. — В поликлинике таких справок не выдают, поэтому собирайтесь. Осталось, кстати, только тринадцать минут.

Я посмотрела на часы, пытаясь прикинуть время. Разбитое состояние не располагало к математическим расчетам, но я все же смогла сообразить, что уже опоздала на автобус, о чем не преминула сообщить настырному мужчине.

— Я отвезу, — заявил он, заталкивая меня в ванную.

Через четверть часа меня, наскоро умытую, причесанную и одетую, посадили на заднее сиденье внедорожника и зачем-то пристегнули ремнем безопасности. Сергей обежал машину, сел за руль и ругнулся под нос, когда окна запотели, с потрохами выдавая мое состояние. Протерев лобовое стекло тряпочкой, мужчина выразительно посмотрел на меня, и непонятно, чего было больше в его взгляде — осуждения или ехидства. Я же испытывала смущение пополам с раскаянием, усилившиеся стократ, когда на запотевших окнах проявились отпечатки босых ног.

— А это…

— По дороге домой вы вдруг очень устали и решили вздремнуть прямо в машине, — опережая мой вопрос, поведал сосед. — А спать в обуви, если верить вашим словам, неудобно и крайне вредно.

— Понятно.

— Да и автомобиль, как выяснилось, у меня тесный. Как там было… А, вспомнил! Ни ноги не вытянуть, ни мужское эго не потешить! — Выехав со двора, Сергей продолжил добивать мой окончательно павший моральный дух. — Придется менять на «Хаммер».

— Хорошо-хорошо, я уже поняла, что вела себя буйно и вы неспроста решили меня ограничить в движении, — проговорила я, показательно оттянув ремень. — А теперь давайте сделаем вид, что ничего этого не было. Просто забудем, ладно?

— Во-первых, пристегнул я вас ради вашей же безопасности. А во-вторых… — Мужчина сделал красноречивую паузу, прежде чем закончить свою мысль: — Боюсь, такое не забудешь.

Вот же! Когда мне нечто подобное писал фелинолог, было приятно. Правда, и контекст сильно отличался.

— Не против, если я включу музыку?

— Это же ваша машина, зачем спрашиваете? Включайте, конечно.

Сергей потыкал в сенсорный дисплей, и салон наполнился оглушительными ритмичными звуками. Я поморщилась, даже не сразу сообразив, что мелодия играет чертовски знакомая — та самая, под которую я записывала видео с подарочным стриптизом. Он что, издевается? Хочет показать, насколько хорошо осведомлен о моей жизни благодаря тонким стенам?

К счастью, на первом же куплете «Sweet dreams» сосед убавил громкость, щадя мои и без того пострадавшие мозги, в которые вместе с припевом пролезли смутные воспоминания о ночной переписке с гепардом. Я достала из сумки телефон и с некоторой опаской его разблокировала. Так-с. Вот и наш чат, отдельные моменты я даже немного помню. А что за аудиозво… Твою мать!

— Голова болит? — спросил Сергей, когда я не смогла сдержать горестного стона. — Может, выключить?

— Не поможет… — проныла я, обреченно пряча лицо в ладонях.

Исходящий звонок гепарду. И Андрею. И Сергею, конечно. Слава богу, я не знаю номера Константина, иначе, уверена, сия участь и его бы не обошла стороной. Хоть одна радость.

Глядя в окно, я подумала, что сегодня меня ждет очень долгий рабочий день. И Игорь, которому я среди прочих звонила в пьяном угаре, наверняка меня тоже ждет.

* * *

— Вот! Только полюбуйтесь, Тамара Михайловна!

Я прикрыла глаза и потерла переносицу, размышляя, стоит ли напомнить Юлии Игоревне о том дне, когда она позвала меня на Тапочный бунт. С одной стороны, непрофессионально, с другой — она сама меня об этом просила. Трудный выбор, особенно с похмелья.

— Весьма колоритно, — вынесла я вердикт трем девицам, загнанным в мой кабинет.

Первая, сверкая красными линзами, тормошила подвески на своем кружевном чокере с алой розой посередине. Вторая, скривив покрытые черной помадой губы, будто специально повернулась ко мне правой стороной лица, где красовалась длинная полоска, имитирующая хирургический шов. Последняя скромно переступила с ноги на ногу, чуть не навернувшись из-за непривычно высокой платформы, и смущенно поправила ободок с маленькими изогнутыми рожками.

— Я еще в прошлый раз говорила, что…

— Погодите, Юлия Игоревна, давайте не будем вспоминать все, что вы раньше говорили, — попросила я, настроенная решить вопрос как можно быстрее и вновь оказаться в подобии тишины. — Тут все очень просто, девочки. Либо вы сейчас разоблачаетесь, либо попадаетесь на глаза завучу. И тогда сегодняшняя хэллоуинская дискотека, которую все так долго ждали, вряд ли состоится. Как думаете, что с вами после этого сделают одноклассники?

Девчонки переглянулись и, судя по кислым лицам, без всяких слов пришли к одному выводу. Настя Бахурина, которая стояла посередине и изображала то ли зомби, то ли Невесту Франкенштейна, озвучила общее решение: