Комнаты же самого Саввы, напротив, были обставлены скупо, будто номера в недорогой гостинице. Савва вообще мало интересовался роскошью, и, бывало, даже на улицу выходил в стоптанных ботинках, что не мешало ему пользоваться репутацией дельного и уважаемого человека. Так рабочий кабинет Морозова, оформленный Ф. Шехтелем в строгом соответствии с полученным им заказом, представлял собой небольшую комнату с книжными шкафами, стоящими вдоль стен, единственным украшением, которого была бронзовая голова Ивана Грозного работы Антокольского. За кабинетом была спальня; обе комнаты, по словам Максима Горького, «своей неуютностью вызывали впечатление жилища холостяка».

Необычный особняк сразу же стал одной из московских достопримечательностей. Таких вычурных, бросающих вызов «родовых замков» купечество себе еще не позволяло. Сам московский градоначальник, великий князь Сергей Александрович, изъявил желание осмотреть его. Вот только Савва, раздраженный чрезмерным интересом к своему дому, в назначенный день дома не появился и «московское чудо» высокому гостю показывал дворецкий. Разразился скандал. Когда Савве передали неудовольствие князя, он даже удивился: ведь Сергей Александрович хотел видеть дом, а не хозяина.

Бал, устроенный в честь новоселья, долго обсуждала вся Москва. Газеты подробно комментировали помпезное открытие нового морозовского особняка, который сразу же окрестили «московским чудом». По словам современников, радушная хозяйка пригласила на торжество весь московский бомонд и принимала гостей с поистине королевским величием.

На следующий день после новоселья Шехтель проснулся по-настоящему знаменитым. Его мастерскую завалили заказами. Ежегодные поездки за границу стали традицией и, главное, он, наконец, получил диплом техника-строителя, дававший право вести строительные работы.

Богатейшие купцы, вкладывая миллионы на постройку своих дворцов, не стесняли модного зодчего в средствах. «Им нравится, надев западноевропейский смокинг, подниматься по широкой лестнице готического вестибюля, скопированного в уменьшенном размере с Виндзорского замка», объяснял он свою неожиданную популярность знакомому архитектору.

В доме другого Морозова, Ивана Викуловича, в Подсосенском переулке, 21 Шехтель создал готический «кабинет Фауста», украшенный врубелевскими панно и скульптурами химер, и деревянного карлика, сидевшего на ступеньке лестницы в библиотеку с раскрытой книгой, в которой было написано по латыни «Жизнь коротка, искусство вечно» — девиз архитектуры Шехтеля.

Увы, принеся славу и деньги своему создателю, особняк на Спиридоновке не принес покоя и счастья его владельцу текстильному королю Савве Тимофеевичу Морозову, о котором до сих пор ходят бесчисленные легенды.

Среди легенд о Морозовых и рассказ о пяти рублях, с которых началось все дело, и ограбление с убийством, и фальшивые деньги, и секрет замечательной краски, изобретенной Морозовыми, и золотая крыша морозовского дома, и многое-многое другое.

Человек-легенда — Савва Морозов

Знаменитая династия Морозовых ведет свою родословную с начала XIX века от предприимчивого крепостного мужика из села Зуево Владимирской губернии Саввы Васильевича Морозова. Как гласило семейное предание, все началось с его удачной женитьбы — за невестой дали целых пять рублей приданого. На эти деньги в селе Зуеве Савва-старший и открыл в 1789 году мастерскую по выпуску шелковых кружев и лент, которые довольно быстро стали популярными среди московских модниц. По семейным преданиям, основатель знаменитой династии начинал с того, что сам носил свой товар за 70 верст пешком в Первопрестольную и продавал с лотка. Да так там прославился, что вскоре уже ему навстречу стали выходить перекупщики, желавшие скупить все разом.

Помогли удачливому крестьянину стать миллионщиком его предпринимательский талант, трудолюбие и император Наполеон. Когда после страшного пожара в 1812 году в Москве сгорели все ткацкие фабрики, Савва открыл на территории родного села Зуева четыре фабрички: прядильную, ткацкую, белильную и красильную и вскоре выкупил себя и свою семью из крепости за фантастическую по тем временам сумму — 17 000 рублей.

По одной из фамильных легенд, ассигнации оказались фальшивыми. Крестьянин так ловко срисовал денежки, что помещик сначала ничего не заметил и только на следующий день разглядел, что на бумажках нет водяных знаков. В полицию он заявлять не стал, не захотел выносить сор из избы, и договорился с Саввой под честное слово, что тот позже непременно расплатится с ним по-настоящему.

Морозовы не стремились особенно разрушить эту легендарную оболочку вокруг себя. Более того, некоторые из них утверждали, что они являются… потомками боярыни Морозовой. Всем было понятно, что это не более, чем легенда, тем не менее, в старообрядческой среде только один слух о таком родстве имел огромное значение.

Как бы то ни было, крепостной мужик заработал денег, выкупил у барина себя и родных, перебрался в Москву, где получил почетное гражданство и приобрел роскошный дом. Дожив до глубокой старости, Савва Васильевич так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. К старости он владел ткацкой мануфактурой из четырех фабрик. Дети Морозова продолжали дело отца, семейное предприятие росло и расширялось, основывались новые мануфактуры, и семейство Морозовых становилось все более богатым и знаменитым, известным не только в России, но и за рубежом.